же его! – подумал он. – Не это ли Золотая Долина?»
О такой долине всегда шли разговоры, но Егор полагал, что это вранье, вроде «молочных рек».
В соседней выбоине под камнем Егор нашел гнездо золотых бобов, десяток, как будто кто отсчитал. Камень тяжелый. Егор царапнул его ногтем. Завиделся блеск. «Самородок!»
Замутилась голова, как у пьяного. «К добру ли?» – мелькнула мысль, но Егор, не веря прежде ни в какие предсказания и суеверия, и теперь старался отогнать беспокойные мысли. «Все к лучшему! – вспомнил он слова матери. – Человек должен со всем обойтись… Все людское!»
Надо было подумать, как спускаться дальше через видимые завалы леса на реке. Егор решил не спешить, чтобы потом не жалеть, что не взял золота.
В кедровом лесу прыгали белки, река ушла вторым руслом в сторону и там грохотала. Егор удачно выбрал правое ложе, пошел кривуном, где течение спокойней…
С подмытого обрыва недавно упала лиственница в реку и пляшет на упершихся в дно полусогнутых ветвях со свежей, не успевшей еще пожелтеть листвой. Егор пронесся под ее стволом, как в ворота.
Много деревьев падает в воду, лес валится с разбитых течением обрывов. Кажется, по воде расставлены зеленые невода и деревянные петли, идет охота на мужика, норовят изловить его вместе с лодкой.
Бат ходит под Егором как живой. Приходится глядеть в оба. Мигни не вовремя – разобьет лодку, погибнет оружье и последний сухарь. Да на глубине и ухватиться не за что, кроме как за свою бороду!
Порох спрятан в кожаных мешочках на теле – на случай, если лодку разобьет, – чтобы не замок и не потерялся.
«Такое богатство на меня свалилось! И я его не упустил. По всей речке не зря прошел. Не зря томлюсь!»
Какая-то стояла мгла в воздухе, словно собирается непогода. «Или пахнет дымом? Не горит ли лес?»
Началась мрачная марь. На ней виден мелкий мертвый лес, редкие деревья на кочажнике. Человек бежит по мари. «Это не человек, а маленькая иссохшая береза!» – говорит себе Егор.
Лодка быстро идет, поэтому кажется, что деревья бегут навстречу. Был кедр, сгорел от морозного ветра. Похож на старика. И руку поднял и кричит: «Стой!» Услыхал Егор. Но он знает, что это показалось. Людей тут нет.
«Боже мой, какое богатство я намыл! Может ли это быть? Я сюда приведу людей. Я этого места не скрою, – думает Егор, – тогда посмотрим, что будет…»
«Сто-ой!» – кричит старик и скрипит зубами.
«Теперь я погиб, – думает Егор. – Это камни так скрежещут, течение гонит их по дну, здоровые галечники ворочает, и они стучат и скрипят, будто бы кто-то окликает или стонет».
А люди все бегут по мари. Появилась женщина голая, волосы копной, руку подняла, и видно, как рука у нее постепенно сгибается.
«Хотя бы берег стоял повыше, не видеть бы страшилищ, каких тут ветры насушили».
Другая девка стоит в рост, не стесняется наготы, крупная, с пупком в два кружка.
Пронеслась
