она планировала зайти. После разговора у Тайлин осталось ощущение, словно в нее плеснули грязью. Отчим отмалчивался, не решаясь вмешиваться, и лишь Дайс, дождавшись, когда мать выйдет из комнаты, зашел и обнял сестру.
– Если хочешь знать, в моем кругу никто бы тебя не осудил, – утешил он. – У нас в Академии давно уже куда более современные взгляды.
Диа тоже не стала себя осуждать, просто сделала выводы. Была граница откровенности и понимания, переходить которую было нельзя. Потом уже отчим устроил щедрый ужин, за которым Тайлин и мама помирились, потом уже все сгладилось и забылось, и они с диа Силити шутили, шептались и смеялись как прежде. Но невидимая граница, прочерченная Тайлин, так и осталась. И иногда диа казалось, что она не смеет переходить ее даже наедине с самой собой.
…И все-таки получилось почти как в романе. Заросший щетиной мужик в несвежей рубашке, со спутанными волосами и залегшими под глазами тенями не очень-то походил на свой элегантный слепок. Но это был ее жених, трис Эйс, спустившийся с третьего этажа и, судя по переброшенным через руку вещам, идущий в ванную комнату. Увидев Тайлин он остановился и недоуменно нахмурился.
– Я тоже рада вас наконец-то увидеть, уважаемый трис, – не сдержалась диа. Трис почесал рукой щеку и кивнул. Ни он, ни Тайлин обременять себя церемониальными приветствиями не стали.
– Диа Тайлин. Я прошу прощения, что не встретил вас как полагается. Мой ночной обход затянулся как и мой утренний отдых. Такая служба, сами понимаете.
«Нет, не понимаю» после такого ответить было бы глупо. Кроме того, Тайлин не обижалась. Чувствовала себя немного задетой – да. Но не более. В конце концов, какое ей дело до того, насколько ей не рад человек, с которым она надеялась скоро попрощаться?
– В какой комнате вы расположились? – так вежливо-непринужденно осведомился трис Эйс, словно они вели светский разговор в какой-нибудь гостиной. Диа показала рукой.
– Если вы не против, я зайду за вами немного позже. Думаю, нам надо многое обсудить, – предложил маг.
– Согласна с вами, – кивнула диа. И, посторонившись, пропустила триса в ванную. Постояла возле закрывшейся за ним двери и тряхнула головой. Неопрятный, заросший, усталый, но глаза выдают. Как там сказала Криста? «Волшба»? Магия. Чистая, мощная, ощущавшаяся каждой клеточкой тела. Диа зашла в свою комнату и без сил опустилась на кровать.
– Боюсь, братишка, тут помощи можно не искать, – пробормотала она. Наклонившись, достала из-под кровати один из чемоданов и, открыв его, потянулась к вшитому, неприметному на первый взгляд кармашку. Потом убрала руку и, откинувшись на подушки, закрыла глаза. Нет. Нет, сейчас ей нужна не легкая зыбь и туманная безмятежность, а ясная голова. Тайлин повернула голову и прищурилась, глядя на стену перед собой. Все те же искорки, что и поднимающиеся от цветов во дворе. Не нити, хвала богам, но
