style="font-size:15px;"> Несомненно, моя маленькая «Сессна» была более летучей, чем многие из тех самолетов, которые вообще для полетов едва ли годились, но на которых мне все же частенько приходилось выполнять транспортные миссии во время Второй мировой, когда я была одной из «ОС»[5].
После самой тщательной и едва ли не самой дотошной за всю историю авиации предполетной проверки я подняла «Сессну» в воздух. Едва набрав полетную высоту, немедленно свернула на юг, в сторону Чарлстона.
Сразу было понятно, что ничего путного из этой затеи не выйдет, но попытаться, как мне тогда казалось, все же стоило. Едва самолет развернулся, надежды мои умерли – оказалось, что небо к югу и к юго-востоку представляет собой сплошную темную стену пыли и дыма, подсвеченную снизу. Если вам доводилось видеть значительные лесные пожары, то вы хотя бы отдаленно представляете, на что оказалось похоже то, что предстало нашим глазам. А увидели мы зарево, что простиралось до самого горизонта, будто кто-то откинул солидный кусок мантии и открыл врата в ад. Влететь туда было бы сущим безумием.
А к востоку от гор все было сровнено с землей, и деревья там лежали аккуратными рядами.
На сиденье рядом со мной, едва слышно за ревом двигателя, застонал Натаниэль.
Я сглотнула и развернула самолет на запад.
– У нас топлива часа на два. Куда полетим? Предлагай.
С конкретно поставленными перед ним задачами мой муж обычно справлялся отменно – всегда выдвигал конструктивные идеи. Вот и сейчас он потер ладонью лицо, выпрямился в кресле и, потянувшись к радио, которое все еще было настроено на башню Лэнгли, предложил:
– Давай для начала выясним, слышит ли нас хоть кто-нибудь. – Он, вооружившись микрофоном, произнес: – Башня Лэнгли, башня Лэнгли. «Сессна» Четыре-Один-Шесть Браво запрашивает ваши рекомендации по воздушному движению. Прием.
Ответом ему были только помехи.
– Любому, кто нас слышит. «Сессна» Четыре-Один-Шесть Браво запрашивает рекомендации по воздушному движению. Прием.
Ответа опять не последовало.
Он принялся повторять свой запрос вновь и вновь, меняя радиочастоту настройки. Результат был все тем же, а я по-прежнему вела самолет на запад.
Он уже почти отчаялся, и я ему посоветовала:
– Попробуй УКВ-диапазон в частотной модуляции.
Как гражданскому пилоту, мне полагалось иметь на борту только коротковолновый передатчик, но поскольку Натаниэль работал в НАКА и ему частенько необходимо было напрямую слушать пилотов, принимающих участие в испытательных полетах, на «Сессне» был также установлен и УКВ-приемопередатчик. Мы никогда прежде не загромождали военные каналы своим вещанием, но сегодня… Сегодня был особый случай, и я просто жаждала, чтобы нам хоть кто-нибудь ответил.
По мере нашего продвижения на запад масштабы разрушений вроде бы шли на убыль, но не исчезали: тут и там деревья и здания были повалены взрывом, тут и там пылал
«ОСы» (
