ты сейчас пьешь.
Я покосилась на заварник. Во мне смешалось два желания: выплюнуть все, что я только что проглотила, и осушить маленький чайник до дна, проглотив и всю траву, которая была на этом самом дне.
– Усмири свою ненависть, – старуха отхлебнула чай. – Отец не сделал тебе никакого зла. Он любит тебя.
Как бы ни так.
Тех, кого любят, не бросают, не обрывают с ними связь, не сжигают мосты.
– Мне, пожалуй, пора, – я отставила чашку. – Даже если вы и правда знакомы, вы явно не в курсе, что он за человек. А сказки о нем я могу придумать и сама.
Я вышла из избы со странным неприятным чувством, преследовавшим меня до самого дома, пока я не легла спать. Чувством неудовлетворенного любопытства.
Одноклассники хотели меня проводить, но я разрешила довести меня только до школы, а дальше пошла сама.
Дома я приготовила ужин, к которому даже не прикоснулась, и легла спать, не переодеваясь и, тем более, не умывшись.
Сон пришел ко мне только в первом часу ночи.
***
Я лежала дома на диване после второго школьного дня и смотрела в потолок. Домашка на завтра была сделана, ужин приготовлен, и ничего другого мне просто не хотелось.
Я надеялась немного поспать, чтобы к тому моменту, как вернется мама, моя вечная головная боль уже отступила. Один из минусов моей болезни: мозг воспринимает за стресс любую мелочь, очень остро реагируя на огромное число триггеров, отчего у меня иногда даже были мигрени.
Обследование показало, что причины головных болей исключительно психологические.
Мама наверняка будет болтать без умолку, такая она у меня. Иногда. Если есть настроение.
Когда Адам после уроков спрашивал, приду ли я и настаивал на том, что это безумно важно и необходимо, я пообещала прийти. Это была минута слабости, когда мне снова отказаться было сложнее, чем согласиться, пусть даже и в урон себе.
До этого их «посвящения» оставалось чуть больше часа, но я решительно не собиралась никуда идти.
Вот сейчас усну, потом даже врать не придется, будто я проспала из-за головной боли.
Когда ко мне пришли первые, едва уловимые и хрупкие сновидения (а быстро я могла уснуть только днем или ближе к вечеру), в дверь позвонили.
Я тут же проснулась и села, но открывать не пошла.
Я сплю, оставьте меня в покое и до свидания.
Как говорится, добро пожаловать отсюда.
Звонок раздался еще раз.
Боже, как же я вас всех ненавижу, почему так сложно отстать от меня?
Сделать вид, что меня нет дома, я бы не смогла, потому что оставила свет в прихожей, совсем не подумав о том, что за мной кто–нибудь зайдет.
Да и куда бы я могла пойти?
Я очень сильно потерла глаза, чтобы они покраснели, взъерошила волосы и всю дорогу до двери, шла не моргая, чтобы проступили слёзы.
Несмотря на все мои старания вынести напоказ то, как я плохо себя чувствую, Аглая даже не заметила этого и сразу
