имел в мечети; длинная седая борода развевалась на ветру, серебряные нити, которыми была расшита праздничная зеленая чалма, переливались на солнце. Меседу едва доставала ему до плеча. Они стояли, не касаясь друг друга, словно чужие люди, случайно оказавшиеся рядом.
Прежде чем выйти за калитку, Айбала взглянула на сестру и постаралась удержать ее взгляд, но Меседу отвела глаза, а потом и вовсе отвернулась. Калитка закрылась, навсегда разделив сестер.
С приходом календарной весны ничто не изменилось. Ночи по-прежнему стояли морозные. По утрам становилось чуть теплее, к полудню солнце успевало слегка растопить снег, но после обеда, когда оно скрывалось за высоким горным пиком, ручейки талой воды подмерзали, и в воздухе снова разливался холод – предвестник ночного мороза.
Айбала давно привыкла, что весна в их края приходит неохотно, как бы делая одолжение. Она терпеливо ждала апреля, когда природа начинала потихоньку просыпаться, из-под земли появлялись первые ростки, и солнце не сразу скрывалось за горой, а какое-то время стояло в зените. Ее день рождения был в самой середине месяца, как бы деля его пополам. В этот день Айбала обычно спускалась в долину и шла по дороге, ведущей в село, мимо бесконечных совхозных садов, в которых летом, на сборе урожая, работали мужчины аула. До села Айбала не доходила, поворачивала обратно. Когда она возвращалась домой, мать ставила на стол пирог с овечьим сыром и молодой зеленью – любимое блюдо Айбалы. Так она становилась еще на год старше.
Но сейчас была только середина марта. Меседу уже две недели была замужем. За ворота дома муллы она не выходила, и Айбале оставалось лишь гадать, прижилась ли она в новой семье, не обижают ли ее, не нагружают ли непосильной работой. Шуше, выдав младшую дочь, словно забыла о ее существовании. Джавад постоянно хмурился, теребил усы, с женой и Айбалой почти не разговаривал; на вопросы, что случилось, бурчал что-то неразборчивое или вовсе ничего не отвечал. Из села пришла весть, что Гезель родила двоих мальчиков, и Шуше ходила по аулу гордая: уже девять внуков, вот какие у нее старшие дочери плодовитые! Она приготовила для соседей богатое угощение, а Джавад сходил на годекан, угостил мужчин бахухом.
Айбала часто думала о том, что сказала Медина. Теперь, увидев издали нескладную фигуру Бекбулата, она спешно сворачивала на боковую улочку или пряталась за оградой и пережидала, пока он пройдет мимо. Иногда Айбала представляла, каким бы он был мужем, но такие мысли были греховными, и она поспешно их отгоняла.
Как-то раз, выходя из магазина с сумкой, набитой мукой, крупами и сахаром, Айбала столкнулась с Бекбулатом, что называется, лоб в лоб, только вот лоб Бекбулата пришелся Айбале в область солнечного сплетения. Они отпрянули друг от друга, и Айбала от неожиданности выронила тяжелую сумку, которая упала ей на ногу.
От боли у Айбалы помутилось в глазах, а когда зрение восстановилось, она увидела, что Бекбулат укладывает в сумку
