Наконец он был застигнут врасплох в каюте механика, которого тоже нигде не было, но на механика плюнули – когда-нибудь, да объявится, а сейчас на него времени нет. Старпому долго пытались объяснить, что суть ЧП именно в наличии четвёртого спасённого. И тут он задергал щекой, пошёл красными пятнами и натужно объявил, что считает своим долгом офицера и моряка придти на помощь каждому, кто терпит бедствие на море. А предлагать ему и его аварийным партиям отказать кому-либо в помощи он считает поступком низким и недостойным коммуниста и моряка. Комбриг скривился, как от зубной боли, и шёпотом взвыл:
– Господи-и-и!!! Ну, почему ты такой муда-а-ак?!!
Старпом с лейтенантских погон знал, что начальству виднее, поэтому, помрачнев, ушёл в себя – видно было, как в его душе даёт трещину верность вековым традициям флота. Он всё-таки раскопал в глубинах памяти, в какую именно каюту сам определил четвёртого «летуна», и к тому моменту, как того привёл рассыльный, правила игры, предложенные начальством (как он их понял), принял целиком и полностью. Во всяком случае, весь вид его говорил о том, что начальники сейчас с ним, с «летуном», побеседуют, раз надо им, а потом он, старпом, сам лично его и утопит.
Приведённый с самого начала повёл себя неверно. Он, конечно, предполагал, что разборы будут, и будут они серьёзными, но совершенно не предполагал, что так быстро, прямо здесь, в море, и сразу же на таком уровне. Не подготовился человек, понимаете?.. А потому сделал с собой всё, что мог, чтоб хоть морда была не кривая… Причесался даже. Но в сочетании с синей рабочей курткой с чужого плеча, да ещё с лейтенантскими погонами, и с бегающими от страха глазками зрелище из себя представлял жалкое и бравого лётчика совершенно недостойное.
Увидев генерала, он откашлялся и попытался бодро начать:
– Гвардии капитан…
– Ты?!! – генерал сгрёб бедолагу за левый погон и притянул себе под нос, как бы разыскивая там две недостающие звёздочки, – Капитан?! Гвардии?!! Гвардеец, значит?!!! – генерал пометался невидящими глазами по переборкам и подволоку, подыскивая пойманному «капитану» определение поточнее, и, наконец, выдал:
– Белогвардеец ты!!! – и перебросил его всё за тот же погон через высокий комингс флагманской каюты. Дверь захлопнулась, дав БПК «Славному» лёгкий крен на левый борт.
Что там потом началось!!! Но допрос, проведённый с применением всех методов насильственного воздействия, дал свои результаты. «Капитан» оказался-таки лётчиком, но из расквартированного в Чкаловске штурмового полка. «Скобарь», стало быть. Более того, он оказался пилотом первого класса, снайпером полка, заместителем начальника штаба эскадрильи и в натуре капитаном. В Польшу – а именно в Колобжег – он попал вторым пилотом на «сушке»-спарке, а потому делать ему там по прибытии было, по большому счёту, совершенно нечего. И так бы, видимо, и вернулся бы днями в расположение, не подтянись в Колобжег ещё несколько «сухарей» с однополчанами
