![[СТЕНА] - Николай Александрович Гиливеря](/cover_1272571.jpg "[СТЕНА] - Николай Александрович Гиливеря")
от потопа часто выходящих вод.
Кирпичный одноэтажный дом. Здесь рамы
поедают насекомые. Они поедают полы и
ноги – снова плесень.
Дом детства – разрушенная и пустая крепость.
Огород – десять соток. В памяти –
живая аллея плодов!
Сейчас же только проволока свисает,
да поросли сорняком все тропы.
Ночью, когда в округе начинаются пляски,
дом поглощает свет окон
своим прискорбным молчанием.
В воспоминаниях
Светает вновь за окном. Прольётся ещё не один дождь,
погружая ум в воспоминания, в светлую пору юных лет.
Беззаботных. Упрямых. С трагедией слёз на щеках
и радости улыбок родительской заботы.
Так иногда бывает, что грусть хочет управлять и головой,
и телом,
но под рукой снова пустой листок, а значит,
что на месте стоит наше дело!
Время набирать массу густых слов в стремлении не ослепнуть.
Заложник дерева
Твёрдая (стылая) земля – напоминание, что не всегда
удобно копать. Для этого есть свой сезон ясности
внутреннего откровения.
Прочие мысли – стыд! В момент угасания всё больше
обманывается людей. Теплят себя идеей о новом веянии,
новом языке…
Но, как бы ни грубо было сказано, своя фантазия в голове
так и останется фантазией. Зритель же видит только голову,
похожую на ссохшийся листок; да этот взгляд безумный…
Все расходятся, и ты (еле живой) стоишь
под палящим солнцем, под знаменем природы,
где не в силах сказать ни слова.
Так и становишься заложником дерева,
в которое обязательно ударит молния.
Кощей
Кощей искал так долго тишины
(завоевания и власть – темы прошлых дней)
Для него – старика, скопившего немного
золота,
есть единственная цель:
покинуть земли людей, посадить лес деревьев,
и уйти умирать в горы.
Праведная ночь
Всё забывается…
пустынный город блуждает
в собственной тени голых стен.
С надрывом тот
выслеживает мальчика,
что станет не мужчиной,
но голой стеной:
холодной и ровной;
Исполняющий волю
узаконенных праведников.
Себе блага творящих,
не ждущих.
Всей ночи помыслов личных,
под тенью идущих.
Поцелуй Иуды
В заточении сидит господь,
он пленник разума людского.
Среди
