субчика к стенке! Так, чтобы он и думать забыл посягать на твою законную недвижимость! Пусть хоть квартиру оставит. Ишь! Не на тех нарвался! Мы его голым в Африку пустим! Он будет бежать от нас впереди своего визга, роняя крылья, теряя перья! Это он просто твоих подруг не знает. Ничего. Он нас узнает!
Мы с Наташей с надеждой посмотрели на Ирину.
– Фото есть? – спросила Ирка.
– Наташа порылась в своем телефоне:
– Вот. И вот.
Мы с Иркой склонились над изображениями. Ну, ничего такой – крупный мужчина с красиво вылепленным лицом и благородной сединой.
– Скинь мне на вотсап все, что есть. Всю его подноготную разузнаем! – Ирка достала блокнот. – Как фамилия, имя, отчество?
– Валерий Валерьевич Коростылев, – пролепетала Наташа.
– Номер паспорта? Год рождения? – продолжала Ира. – Где учился, кем работал?
Сведения, которые Наташа могла предоставить, были крайне скудны. Да, учился где-то. Да, работал в Муроме, кем-то в администрации города.
– Кто родители? Ты с ними знакома?
– Родители умерли, – сказала Наташка и с тоской посмотрела в окно.
– Не факт, – ухмыльнулась Ира, – проверять будем все. Друзья? Что за друзья у него?
– Он недавно в Москве, все друзья остались в Муроме, – Наташа опять зарыдала. Видимо, до нее стал доходить весь невеселый расклад.
– Хорошо, семья?
Наташа заревела пуще.
– Что, и о жене бывшей не расспросила?
– А толку? – заступилась я за умственные способности Наташки, – наврал бы с три короба.
– Вы не понимаете ничего! – закатила глаза Ирка. – Спрашивать обязательно надо! Пусть бы и наврал. Но в каждом вранье есть доля правды. В каждом! Человек просто не способен придумать ничего такого, чего не существовало бы в действительности! Так устроен человеческий мозг, чтоб вы знали. Обязательно где-то бы и правду ляпнул. Ой, учи вас всех жизни! Взрослые тетки, а как девочки маленькие – в любовь верят неземную. Люди – сволочи! Особенно мужики!
– Не надо обобщать! – возмущенно пискнула я.
– Надо! Для твоей же, дура, пользы! – отрезала Осокина.
Я надулась. Я точно знала, что я, например, не сволочь. И Наташка. Да та же Ирка – не сволочь.
– Нельзя всех под одну гребенку! – настаивала я. – Это ошибочная исходная. Люди – разные!
– Ну да, ну да, – расхохоталась Ирка, – не ты ли свято верила в то, что Антон хороший. А теперь переживаешь. А вот если бы ты с самого начала в корень смотрела…
Я живо представила себе эту жизнь – ту, в которой я с самого начала бы все знала, и поняла, что ее бы просто не было бы, такой жизни. Я ни секунды не смогла бы существовать рядом с Антоном, если бы знала наперед, как все обернется. Нет уж. Я бы сто раз подумала: знать ли мне будущее? С другой стороны, вполне возможно, что меня ждала бы совсем
