и ждали, болтая, прибытия семейных автомобилей.
Большинство из них в это субботнее утро привлекала личность Алистера Уинтрингема. Принесенные им известия прошедшей ночи разожгли воображение всего колледжа, и они ждали от него свежих подробностей деятельности дяди Дэвида. В этом, однако, их постигло разочарование, поскольку блестящий детектив еще не выходил на сцену.
– Ты уверен, что его здесь нет, Уинтрингем?
– Практически да. Я его нигде не нашел. Спросил у копа, которого поставили сторожить в музее.
– И что он сказал?
– В общем, ничего.
На самом деле констебль сказал: «Брысь отсюда, любопытный шкет! Рано тебе в такие дела нос совать». Но Алистер не собирался цитировать эти слова друзьям.
– Кого-то из актеров поселили в лазарете.
– Я знаю, – презрительно бросил Алистер. – Я был у Хорна под окном утром после завтрака. Он говорит языком глухонемых, так что все понятно. Так вот, один из актеров ему сказал, что сэра Тоби стукнули тупым орудием.
– А ему сказал тот, кто это знает?
– Я думаю, они все знают. Их же здесь оставили на ночь?
– Две актрисы в изоляторе. Я видел, как мисс Фосетт говорила с одной из них возле двери. Она была в синей пижаме.
– Мисс Фосетт?
Аудитория согнулась пополам от смеха и визга, который Алистер пытался перекрыть криком:
– Не будь идиотом! Не мисс Фосетт, актриса была в синей пижаме.
Когда веселье стихло, Брюс Притчард задумчиво произнес:
– Интересно, нашли ли в музее это тупое орудие?
– Не думаю. Дураков нет – оставлять его там валяться. На нем же оказались бы отпечатки пальцев. Я считаю, он его спрятал.
– Где?
– Откуда мне знать? Но наверняка где-нибудь поблизости. Вряд ли кто-то из них ушел до приезда полиции. Окна Гермионы выходят на музей, она не спала и видела, как приехала полиция. Полицейские торчали там целую вечность, потом вместе с актерами пошли в школу. Один из них спросил: «Все здесь? Хорошо». Значит, они все там были.
– А я думаю, его спрятали где-то на территории, – сказал Брюс Притчард.
– Тогда наверняка мы увидим, как копы его ищут! – радостно воскликнул Кокер-старший.
– А вот не увидишь, – презрительно заметил Говард. – Ты уедешь со своими родителями. А я увижу, потому что мои не приедут.
– Я думаю, – серьезно заявил Брюс Притчард, – что буду искать его сам. Мой отец приедет только после обеда, так что утро у меня свободно.
– Отличная мысль!
– И я буду!
– Здорово придумано, Притчард!
– И я буду.
– Давайте только не путаться друг у друга под ногами, – продолжил Притчард. – Чур, моя аллея от музея и до задних ворот, потому что придумал я.
– Чур, моя роща!
– Чур, возле павильона!
– Теннисный
