Вот место, где Он был положен. Но идите, скажите ученикам Его и Петру, что Он предваряет вас в Галилее; там Его увидите, как Он сказал вам». Воскрес? Но кто знает, во что он превратился?
Проехав призрачные пустые улицы, за которыми следят потрепанные временем дома, я глушу мотор возле дома семьи Арго. Дом, где всегда пахло свежеприготовленной едой, где мне так нравилось гостить. Раньше он бился, словно сердце, в нем было тепло, а теперь он не отличается от остальных.
Мне требуется несколько минут, чтобы выбраться из автомобиля: восстанавливаю дыхание, наскоро жую жвачку, причесываюсь пятерней. Иду по тропинке, по которой когда-то ходил Сид Арго. Если бы только я могла повернуть все вспять. Если бы только…
Поднимаюсь на крыльцо и стучу в дверь. Тишина. Стучу настойчивее, дергаю за ручку. Я должна попасть внутрь, даже если это убьет меня. Самым бесцеремонным образом заглядываю в окна гостиной и кухни, пытаюсь их открыть – не выходит. Когда-то за этим столом мы с Оливией пили чай и молчали, понимая друг друга без слов. Мне хотелось бы сидеть с ней так снова, говоря о том, какой хорошей матерью она была. И есть. Огибаю дом в поиске возможных входов, но двери заперты, окна закрыты и плотно зашторены.
– Ты не похожа на вора.
Я оборачиваюсь и встречаюсь с круглыми глазами мальчишки, ровесника Пита, сидящего на камне на заднем дворе.
– Потому что я не он. – Делаю шаг ему навстречу. – Как тебя зовут?
– Леонард Брэдсон. Но друзья зовут меня Ленни.
Я роюсь в закутках памяти в попытке вспомнить, что знаю о нем.
– Так это из-за тебя Питу поставили фингал пару лет назад?
Он опускает глаза, почесывая светлый затылок.
– Мне его тоже поставили, – признается он, отчего розовеет до кончиков ушей. – Так это ты…
– Смотря какая «ты» тебе нужна.
– Пит иногда говорит о тебе. И о своем брате. Он скучает по нему.
– Как и я. – Проглатываю очередной ком. – Почему ты тут?
– Мы с Питом договорились встретиться, а дома никого нет.
– Питер на поминках с мистером Арго.
– Да, но он уже должен был вернуться. – Он смотрит на часы, туго обхватившие запястье, и деловито выдает: – Мне нужно возвращаться.
Я невольно усмехаюсь, он словно играет в важного человека.
– Лето. Куда спешить?
– Пока отца нет, я должен заботиться о бабушке. Она позволила мне уйти всего на час.
– Что с ней?
– Старость.
В этот миг он взрослеет лет на тридцать и, кажется, знает все на свете.
– Когда ты успел стать таким умным?
– Всегда был. Бабушка говорит, что именно поэтому меня не любят в школе.
– Твоя бабушка права. А как же секция по боксу?
– Бросил. Насилие мне не по душе.
Он
