style="font-size:15px;"> Она закусывает губу.
– Хочешь, я покажу тебе свой последний рисунок? – предлагает она и, не дожидаясь ответа, подскакивает.
– Как только выпьешь молоко, – доносится голос Джейн с кухни.
Молли делано куксится, но все же берется за напиток. Выпивает залпом, а после вскакивает и приносит те рисунки, что нарисовала, пока меня не было. Здесь и я в шапочке выпускника, и Джейн с Робертом, и церковь Святого Евстафия с Патриком. И Доктор – стоит у алтаря, воздев руки к небу.
– Молли…
Она плюхается на диван, притягивая к себе Августа, – и тот, как игрушка, позволяет творить с собой все, что взбредет ей в голову, меня бы он и к своей миске не подпустил.
– Этот человек…
– Это доктор Йенс. Он хороший!
– Хороший?
– Он ходит в церковь и читает проповеди. Папа говорит, что он пытается помочь нам.
Я сглатываю. На детских рисунках он куда более страшный и жуткий – сама того не ведая, Молли раскрыла его суть: все показаны мелкими, лишь силуэтами, в то время как Доктор передан до мельчайших подробностей. Статность, высокий рост и очевидное превосходство над всеми, выражающееся в глазах, позе и даже голосе. Его голос… звучит в ушах под звуки тихой мороси, приземляющейся на надгробия тех, кто уже не способен ощутить дрожь в его присутствии. Я хирург, мисс Вёрстайл. Я умею удалять опухоли, и, если Господу будет угодно, опухоль Корка я тоже удалю. Я – часть этой опухоли. Он вырежет и меня?
На ночлег я устраиваюсь в своей комнате. Полки и шкафы давно опустели: книги переместились на чердак, какие-то я забрала с собой. Джейн пытается найти мне что-нибудь подходящее для сна. Изучаю спальню так, словно она не была моей – она никогда и не была, здесь живут призраки прошлого. Заглядываю в ящик прикроватного столика, где покоится кольцо с зеленым демантоидом, которое когда-то принадлежало матери, – оно ранит меня. У мамы были красивые руки, тонкие пальцы, как у диснеевской принцессы… Помню, как грациозно она двигалась, даже просто готовя ужин, как тянулась за тарелками. Особенно сильно мне нравилось наблюдать за тем, как она красится или разговаривает по телефону. В этих будничных действиях она становилась еще красивее, а зеленый камень в кольце волшебным образом подчеркивал зелень, которая в иных обстоятельствах была едва заметна в карих глазах. Я оставила его намеренно, когда покидала Корк, но некоторые воспоминания не уничтожить, убрав его участников с глаз долой.
– Надень его.
Оборачиваюсь. Роберт растягивает рот в слабой улыбке, но я слишком озадачена, чтобы ответить тем же. Он оставляет на кровати хлопковое платье Джейн. Отстранен, напуган, точно кормит дикого зверя.
– Давно не виделись, – говорит он, присаживаясь на край, отчего матрас под ним жалобно скрипит.
Кидаю кольцо в ящик и с силой закрываю его.
– И не общались – ты не подходишь к телефону.
– Думал, тебе так будет проще.
– Проще?
– Оставить нас.
– Я не
