Просто… не то, что для тебя. Понимаю, этого следовало ожидать. Тен-Сун и Улаам предупреждали. Смертные иначе воспринимают время. Они мне объясняли. Прости, Уэйн.
– Ме-Лаан, не проси прощения за то, чего не чувствуешь. Это не твоя вина.
«Моя».
– Я… сама напросилась на это задание, – призналась она. – Потому что поняла, я слишком увлекла тебя, и чем дольше это продолжалось бы, тем больнее было бы расставание. Поэтому я не могу остаться и помочь вам. Мне пора. Пока я не сорвалась.
– И что в этом плохого?
– Все. Уэйн, это самообман. Я бы осталась не потому, что на самом деле хочу, а лишь чтобы не ранить тебя.
Если вопрос стоял так, незачем желать, чтобы она осталась. Но он желал. Желал, будь он проклят.
Но он удержал язык за зубами. Иногда, если вас расстреливают, нужно просто стоять и терпеть.
– Это крайне интересное задание, – сказала Ме-Лаан. – Я отправлюсь через туманную неизвестность в темное бескрайнее пространство, что Гармония зовет Шейдсмаром. Я стану первой кандрой, отправившейся туда с длительной официальной миссией.
Уэйн, я буду исследовать Космер. Увижу множество диковинных миров, которые только можно представить. Я буду помогать людям – не одному или двум, а целым народам.
Он тупо кивнул.
Она поднялась, наклонилась и поцеловала его. Ему хотелось отстраниться, но… потом он бы об этом пожалел. Один долгий прощальный поцелуй с существом, чей язык не подчинялся привычным законам анатомии.
– Хочу сказать тебе кое-что важное, – прошептала Ме-Лаан, отступая. – Очень важное.
– Ну?
– Уэйн, – она напоследок еще раз сжала его руку, – ты был очень хорош в постели.
– Правда?
– Правда. Честно говоря, думаю, лучше всех.
– Тебе ж семьсот лет. И за все это время я был лучшим?
Она кивнула.
Да уж, действительно важная информация. Важнее некуда.
– Спасибо, – буркнул он. – Очень мило с твоей стороны сказать мне об этом. Это безусловно… поможет.
– Так я и думала. Прощай, Уэйн.
Она отпустила его руку и вышла. Зная ее, можно было предугадать, что за оставшимися телами она кого-нибудь пришлет. Сегодня она выбрала изумрудное, потому что оно – из ее любимых. На задание она возьмет его и алюминиевое, а остальные оставит.
Уэйн еще долго пялился на дверь. Шляпы на нем не было, поэтому приходилось быть просто собой. Настоящим Уэйном, который чувствовал эту боль. Она была его спутницей на многих пыльных дорожках. Его невидимой подругой с самого раннего детства.
Эту боль вызывало осознание того, кто он на самом деле.
Того, насколько он бесполезен.
Вакс спускался в подвал первым, слыша за спиной шаги Стерис и Мараси. Верхние этажи особняка отвели под увлечения Стерис и нужды его друзей, а вот подвал всецело принадлежал Ваксу. И он кое-что там переделал.
