ответил он. – Пожжем стружку.
– Подождите, – перебила Мараси. – У вас же не вышло его расплавить. Как жечь будете?
Вакс прошелся по штырю напильником, подбирая стружку на кусок картона.
– Мараси, почти любой металл можно поджечь, если взять очень маленький кусочек и использовать достаточно кислорода. С гармониумом получилось, хотя он тоже не полностью расплавился.
– Как-то это… странно?
– Пожалуй, – ответил Вакс. – Но у нас тут, как уже было подмечено, божественные тела.
Он настроил спектроскоп, поджег стружку с помощью кислородопровода и принялся ждать результатов. Затем снова нагрел кусочек металла, пока тот не начал излучать световые волны, и снял показания. Наподобие сейсмографа, машина была оборудована карандашом, который бегал по бумаге, только здесь верхние и нижние точки означали оптические частоты. Различным элементам соответствовали различные световые структуры.
На этот раз прибор начертил прямую перпендикулярную линию – полный спектр. Однако в самом конце спектра, в красной зоне, машина вдруг попыталась задрать линию выше максимума, что было бы невозможно, не столкнись Вакс уже однажды с таким ее поведением.
Он ослабил крепление карандаша и перезапустил прибор. Снова полный спектр до красной зоны, после чего держатель рывком соскочил с бумаги.
– Похоже, у нас действительно божественный металл, – выдохнул Вакс.
– Точно, – согласилась Стерис, делая пометки в темноте.
– Объясните тупому констеблю, что происходит, – подала голос Мараси. – Что это доказывает?
– Штука сложная, – ответил Вакс. – У каждого элемента есть характерная особенность, своего рода визитная карточка, выражающаяся в спектре излучения при нагревании. По ней можно определять элементы и сплавы, как по отпечаткам пальцев опознавать людей.
– Этот металл, – добавила Стерис, – каким-то образом излучает полный спектр, словно состоит из чистого белого света. Но в красной зоне происходит нечто странное, как будто есть еще некий потусторонний свет, который машина не может распознать.
– Я такое только раз видел, – сказал Вакс.
– У гармониума? – догадалась Мараси.
– Да. – Он постучал по столу и помотал головой. – Многие свойства этих металлов противоречат законам физики. Я как будто экспериментирую с чем-то опасным и неподвластным уму.
– Пора в бункер? – спросила Стерис.
– Думаю, это будет разумно, – ответил Вакс. – Особенно если собираемся опустить стружку в кислоту.
«Бункером» Стерис называла небольшой укрепленный бокс, встроенный в заднюю стену подвала. Площадью в три фута и на три фута углубленный, отделанный алюминием и сталью, он был оснащен массивной, как у сейфа, дверью. В дверь было встроено толстое и крайне прочное смотровое стекло; ее не могла взять ни граната, ни взрыв в результате химической реакции между эттметаллом и водой.
Эттметалл
