я, почти не шевеля губами. – На «Ил» лучше не смотрите. Зажмурьтесь!
«Салют» грянул, стоило нам отъехать метров за двести. Засверкали ослепительные ярко-фиолетовые вспышки, складываясь в чудовищный сполох, высвечивая и джип с чином, и горстку пыжившихся казахов, и толпу «Джи-Ай», усердно перемалывавших жвачку. А в следующее мгновенье всех их смел белый пламень, как кегли разбрасывая обгорелые тела. Страйк.
Основную долю излучения погасил фюзеляж – он выдулся пузырями и лопнул – запорхали лоскутья размягченного дюраля, закувыркался киль. Вспучились отломленные крылья, огненной тучей пыхнул керосин, окатывая ближние «Фантомы».
Один удар сердца, один миг нещадного горенья, и «семьдесят шестой» развалился, а исковерканный танк, раскаленный докрасна, тяжко съехал на бетон по дымящимся останкам самолета.
Пока я проморгался, спецназовцы сняли рейнджеров, перебив обоим горла закаленными ребрами ладоней. А тут и грузовик затормозил, прямо как по заказу.
Спрыгнув на бетонные плиты, я столкнулся с афро-водилой. Посерев от ужаса, тот трясся, глядя на унимавшийся позади Армагеддончик. Меня негр, похоже, принял за демона из страшилок вуду – вскрикнул, выхватил «кольт»…
Опередив «кразиста», я врезал ему по черной морде, но не рассчитал сверхскорость – раскрошил челюсть и переломал шейные позвонки. Взял из воздуха падавший пистолет, сунул за пояс, прыгнул за руль…
– Привет! – выдохнул я, улыбаясь пассажирке.
– Ага, – невпопад ответила Рита.
– Миша, гони в горы! – крикнула Марина, перевешиваясь через борт. – Курды помогут, они Ершова уважают! На восток, по шоссе! Потом свернем!
– Держитесь там!
– Держимся!
– И бдите!
Я кинул взгляд на приборы. Солярки хватает…
– Всё будет хорошо, Мишечка… – выговорила пассажирка. Голос ее подрагивал. – Слышишь?
– Слышу, маленькая.
Разогнать тяжелую машину непросто, зато и остановить – проблема… По всей базе метался персонал, бегала солдатня, с воем носились пожарные машины. Еще один армейский грузовик, мчавшийся к хлипким воротам из металлической сетки, не привлек подозрительных взглядов.
М-809 высадил створку будто мимоходом, та лишь ржаво взвизгнула, ломаясь и царапая бампер. Кто-то шарахнулся на КПП, и под колеса лег асфальт, уводивший на северо-восток, туда, где синела пильчатая линия гор.
– Всё будет хорошо… – твердила Рита заветную мантру, и я мотнул головой, словно отбрасывая сомнения.
Тот же день, раньше
Инджирлик, Сарычам
Рехаваму Алону даже не пришлось маскироваться – пожилой еврей выглядел, как всякий престарелый турок. Да и кому еще придет в голову прогуливаться под пальмами в черной паре и в шляпе того же траурного цвета? Только старперу…
Правда, пришлось повозиться, чтобы арендовать ресторанчик на главной улице, но оно того стоило – весь этот район рядом
