не могу».
«О, она тебе не сказала? Она потеряла эту привилегию».
От злости сводит скулы, гниль сдавливает шею карающими путами.
Я осторожно развязываю ленту и кладу ее в карман – единственное сухое место в одежде. Потом укладываю руку Аурен под одеяло и опускаюсь на пол. Когда Лу возвращается в комнату, не знаю, сколько прошло времени. От нее пахнет дровами и дымом, и она выглядит уставшей, но все равно садится на пол рядом со мной.
Если она сейчас спросит, почему я не могу помочь Аурен, боюсь, попросту сорвусь.
Однако она молчит. Мы просто смотрим на пламя, слушая его потрескивание, а снаружи завывает буря.
Когда Лу заговаривает, я настолько погружен в свои мысли, что почти вздрагиваю, позабыв, что она рядом.
– Помнишь, как я примкнула к твоей армии?
Я замираю и кошусь на нее краем глаза, заметив ее задумчивый вид. Лу никогда не обсуждает это, никогда не обсуждает себя в те времена. Мы всегда с уважением относились к ее пожеланиям, потому что у каждого есть мгновения прошлого, которые мы не хотели бы обсуждать. Когда кто-то из нас поднимал эту тему, Лу всегда ее пресекала, поэтому я потрясен тем, что она сейчас об этом заговорила.
Чувствуя, словно ступаю по льду, который может в любое мгновение треснуть, я осторожно киваю.
– Помню.
Положив запястья на колени, она качает головой.
– Я была как дикая кошка, которая не могла закончить ни один разговор, не затеяв драку.
Я улыбаюсь, вспомнив дерзкую злобную девчонку, которая изрыгала самые пошлые и грубые ругательства, что я слышал, а ведь ей было всего четырнадцать лет.
– Удивительно, как у тебя не выросли когти.
Лу хмыкает и щелкает по торчащему из губы деревянному пирсингу, рубин в котором блестит в свете камина.
– Я прямиком направилась к тебе, посмотрела в глаза и сказала, что твой капитан – костлявый нытик, который даже от плевка увернуться не может, а тебе нужны солдаты с трезвым расчетом.
От этого воспоминания у меня вырывается смешок.
– А он тем временем держал тебя за шкирку, пока ты не пнула его по коленям.
– Напрасно этот ублюдок обвинил меня в воровстве.
– Ты права. Поэтому я выдал тебе форму и велел тащиться в казарму.
Уголки ее губ приподнимаются.
– Ты сказал, если я хочу заменить одного из твоих капитанов, мне хотя бы нужно научиться владеть мечом.
– И посмотри, кем ты стала, – отвечаю я, – капитаном правого фланга.
Лу проводит рукой по своим коротко стриженным волосам и останавливает палец на вырезанном рисунке в форме лезвия.
– Давай по-честному: в тот день ты увидел на улице заморенную голодом, бездомную девчонку и пожалел ее. – В ее голосе звучат ностальгические нотки, приправленные какой-то горькой радостью.
– Напротив, – искренне отвечаю я. – Я увидел свирепого компаньона и человека, не
