рассматривается применительно к землевладению). Так или иначе, оба региона двигались по разным траекториям как относительно своей роли в общеимперском воображении, так и в вопросах управления. К 1860‐м годам крымские города Симферополь и Севастополь, а также южное побережье полуострова начали процветать, в то время как Казань постепенно теряла свое формально привилегированное положение среди других городов региона. Проявление татарской идентичности в Поволжье было, возможно, менее заметным, чем в Крыму, по крайней мере в городской среде, но она при этом была более стабильной, а отток населения из региона был незначительным. Что касается Крыма, то здесь татары преобладали и численно, и социально, однако в течение XIX века их влияние несколько ослабло.
То, что перемены в Казани эпохи реформ были столь ощутимы, во многом связано с новыми социальными, образовательными и правовыми институтами, которые помогли развить только зарождавшуюся публичную сферу. Частичная политизация общественной жизни, усиление социальной дифференциации и смешение социальных групп были одними из ключевых последствий. Расширение университета и профессионализация правовой сферы не только способствовали этим процессам, но и дали толчок социальной интеграции и правовой унификации. В этой главе упоминается тот факт, что татары были частью формирующейся публичной сферы; эта тема будет развита и в следующих главах, особенно в той части, которая касается участия в правовой жизни.
Светская жизнь дворян в Крыму в основном ограничивалась общением на курортах и в санаториях, здесь было мало салонов, театров и прочих культурных мест. Не было и университета, как в Казани, или другого учебного заведения, которое могло бы способствовать развитию среднего профессионального класса. Большинство жителей полуострова не имели необходимой подготовки для административной работы, не говоря уже о судебных должностях. Среди татар было мало богатых купцов и предпринимателей, которые могли бы стимулировать экономический рост и способствовать дифференциации мусульманского общества – среди них преобладали землевладельцы и безземельные рабочие. Тем не менее, внедряя новые институты и методы управления, имперское государство постепенно проникало в местное общество. Путешественники отмечали, что к началу 1870‐х годов многие мужчины из числа крымских татар уже могли изъясняться на русском языке, а некоторые даже свободно владели им438. Среди причин частого общения на русском языке были земельные споры. Как мы увидим в следующей главе, потребность в точных землеустроительных работах и правовом регулировании – одна из причин, по которой введение новой судебной системы в Крыму считалось необходимым.
Глава III
ПРОВЕДЕНИЕ ПРАВОВЫХ РЕФОРМ: НОВЫЕ СУДЫ В КАЗАНИ И КРЫМУ
В данной главе обсуждается география распространения правовых реформ, а также дискуссии вокруг их реализации и переговоры по их проведению в Крыму и Казани.
