как ночью взвыли серены пожарных машин, как «ейный мужик в одних труселях» спасал погорельцев, как она сама с утра собрала им кое-какие пожитки – чем богаты, мол.
Бабульки горестно кивали, поддакивали, что беда-беда, что это Нюрку бог наказал за её нечистые дела и ворожбу. Что батюшка Матвей с утра на службе отчитывал прихожан, которые, по его сведениям, хаживали к ведьме за разными зельями. Не ровён час, и на них господь ниспошлёт горести, поэтому нужно заказать сорокоуст и обязательно ежедневно молиться, прося прощения за идолопоклонство и чародейство.
Я тихонько прислонилась в углу магазинчика и внимательно слушала, стараясь ничего не пропустить. Хотя, это было весьма проблематично – покупатели устроили гвалт, споря о том, кто больше видел и слышал.
Увлёкшись, я не заметила, что за мной наблюдают. Лишь когда за рукав кто-то дёрнул, вздрогнула и про себя вызверилась. Только его мне тут не хватало!
Олег Евгеньевич хитро улыбнулся, пожевал травинку, торчащую из зубов, и склонился к моему уху.
– Что-нибудь интересное удалось подслушать?
Я мотнула головой:
– Вот ещё! Я за хлебом пришла!
– Ну да, – гоготнул хранитель музея, – за три квартала от дома? Магазин на Первомайской закрылся что ли?
Я вытаращила глаза и закашлялась. Откуда он знает, где мой дом?
Это я зря что ли полночи петляла от него?! Неужели выследил всё-таки?
Заметив мою реакцию, Олег широко улыбнулся и похлопал по спине:
– Ну-ну, осторожнее! Видимо, Вам действительно нужно чего-то поесть, не ровён час, захлебнётесь собственной слюной!
Я махнула рукой, отводя его руку, вздёрнула подбородок и гордо пошла на выход.
– Речная, 25, – донеслось мне в спину.
От неожиданности я запнулась о порожек на выходе и полетела носом в землю, прямо в ноги какой-то милой женщине. Больно конечно не было. Но обидно сильно. Даже вставать не хотелось. И если бы не сильные руки, рывком поставившие меня на ноги, я бы так и лежала, перекрывая вход в магазин.
– Василиса Игоревна! Ну что же Вы, так неаккуратно! Простите, ради бога, если я Вас обескуражил до такой степень, что Вы потеряли сознание. Честное слово, не хотел!
Я медленно повернулась и уставилась в наглые смеющиеся глаза. Почему-то представилось, что он мог видеть вчера моё голове привидение. Краска стыда ярко покрыла щёки. Однако, увидев моё лицо, Олег Евгеньевич вдруг нахмурился и присвистнул. Наносная бравада слетела вмиг.
– Вы разбили лицо! Разрешите мне Вам помочь? Я тут живу недалеко. Пойдёмте! – и, не дожидаясь разрешения, настойчиво потянул меня за собой.
Я судорожно искала повод отказаться, как тут мне на выручку пришла та самая женщина, к ногам которой я пала.
– Да вот он – мой дом, лучше давайте ко мне. У меня и перекись есть, и свинцовая вода.
Я радостное закивала и ухватила
