полковник Снегуренко, начальник службы президентской связи, явно был в хорошем настроении, и бодро продолжил: – Владимир Алексеевич велел пригласить вас и майора Лазареву присутствовать при пуске "Сварога" в зале управления порта. Заодно хотел пообщаться до начала мероприятия. Просто личная беседа.
– Так точно, будем, – ответил Багиров.
– Отлично, – завершил короткий разговор полковник.
Дисплей погас, а Костя вернул руку на спину жены, и оба так и лежали обнявшись.
– Проспим прибытие верховного главнокомандующего, – вздохнула Лазарева.
– Да и ладно, – пробурчал Костя.
Анна приподнялась, налегла на его бок и начала толкать:
– Вставай, вставай, вставай.
Багиров засмеялся, но в остальном не торопился исполнять это требование. Анна откинула одеяло и вообще спихнула его ногой с кровати, надеясь, что приятная прохлада поможет им быстрее проснуться, но сама улеглась обратно на Костю. Размыкать с ним объятия по-прежнему не хотелось. Анна улыбнулась, вспомнив, что когда-то ей хватало только его улыбки. Смотрела на красивые губы капитана Багирова, и вокруг становилось чуть светлее. Как в песне.
Вдыхая тепло, идущее от крепкого тела мужа, Лазарева подумала, что за прошедший год она очень расслабилась. Не в плане работы, там вкалывали, как всегда. Но в душевно-сердечном плане ей было хорошо, как никогда. Костя подставил сильное плечо и обе руки заодно, и перенёс её в мирную жизнь.
Остались далеко в закоулках памяти чувства бледной, измождённой нескончаемым боем Анны – лейтенанта-техника, глотающей пыль в бескрайнем поле или в глухих боксах полевой базы; и вечная боль в разбитых руках от железа, в котором приходилось копаться каждый день. Остались там же чувства Анны – Альфы Костаная, сильной, упрямой, сражавшейся до конца, но разрываемой болью потерь.
Всё это в прошлом. В настоящем Костя держал её в объятиях, и Анна жила в нём всей душой. Иногда ей снилось, что Багиров снова в боевой форме-мутации белого мегистотерия, и они с ним опять идут по степи. Навстречу дует ветер, выносит мысли из головы их обоих и смешивает. Будто они по-прежнему носят устройства пришельцев, и каждое чувство одного впитывается в сознание другого.
Удивительно, но это состояние проявилось и наяву. Анна сначала думала, что ей кажется. Ведь когда БПУ сняли, у обоих возникло ощущение, что им отрезали какую-то ментальную конечность. Но через какое-то время Костя тоже понял, что касаясь друг друга, они снова ощущают то единение. Он даже пошутил, что "ментальная конечность", похоже, отрастает. Возникало, то самое чувство, как будто замыкается контакт и ток проходит насквозь через обоих, перенося эмоции. Пусть это было не так чётко, как раньше, но и всё же было здорово ловить настроение друг друга, просто коснувшись плеча.
Лазарева продолжала толкать Костю, и поняв, что это не работает, пристроила пятку на лётною ленту у него на ноге. И демонстративно почесала, зная какая будет реакция.
– Э-э-й, – насмешливо возмутился Багиров, сразу просыпаясь. –
