упирает руку в бок и слегка наклоняет голову. Это значит «заткнись», и я затыкаюсь.
– Ты должен показать себя с лучшей стороны! – продолжает она. – Делай все, что он велит. Детские вещи уложил для миссис Уайатт?
Само собой, предложение миссис Уайатт сидеть с Малым я не упустил. Иначе пришлось бы отдавать его в ясли по соседству, а там сдерут гораздо больше.
– Да, все собрал, еще с вечера.
– Вот и славно. Попробуй в школе поговорить с Аишей. С глазу на глаз оно всяко лучше, чем по телефону, а тебе не помешает помощь.
Я опускаю глаза в тарелку, где кружатся хлопья. Ма явно намекает на то, что случилось ночью.
– Извини, что сорвался.
– Я уже сказала, Мэверик: всем родителям бывает тяжко. Зато ты теперь знаешь, каково пришлось Аише. С тобой ребенок две недели, а она ухаживала за ним в одиночку три месяца!
Я киваю. Теперь я понимаю, почему Аише надо было перевести дух.
– Заодно подумаете вместе, как его назвать, – говорит Ма, – раз уж тебе не нравится имя Кинг. А то сколько можно: Малой да Малой!
– Я уже вроде как придумал.
– Да ну? И как же?
– Наверное, скажешь, что это глупо…
– Если хорошо думал, то не глупо. Ну, говори же!
Я и впрямь долго ломал голову над именем. После разговора с Дре насчет Тупака сел и почитал про семерку, что она означает. Когда укачиваешь по ночам младенца, заглянуть в книжку – самое оно. Так вот, семерка означает совершенство, потому люди так ее и выделяют. И мне в голову пришла безумная идея.
– Как тебе имя Сэвен[8]?
Ма хмурится.
– Хочешь назвать его цифрой?
– Вот видишь, я так и знал: скажешь, что глупость.
– Да не говорю я так, успокойся! Просто объясни мне, почему ты выбрал такое имя.
– Ну… семерка – священное число, символ совершенства. А среднее имя будет Мэверик. Все же говорят, он на меня похож, а раз так, пускай станет лучше меня – совершенным, идеальным Мэвериком Картером!
– Тогда точно никакая не глупость, – улыбается Ма. – Только обсуди сначала с Аишей.
– Обязательно.
Из комнаты доносится младенческий писк.
– Похоже, Боец наш проснулся, – говорит Ма.
Я вздыхаю: вечно он некстати.
– Голодный, наверное.
Бутылочку с молочной смесью я приготовил заранее, как и пакет с подгузниками, и одежду, даже маленькие кроссовочки Air Force 1, которые притащил Дре. Малыш будет просто загляденье, как и его отец.
Вот только запах в комнате восторга не вызывает. Я зажимаю нос.
– Вот же хрень!
– Не ругайся! – кричит Ма из коридора.
Нюхнула бы сама, не так бы заговорила. Наклоняюсь над кроваткой: малыш весь извертелся, а вонь исходит, ясное дело, из его подгузника.
– Мам, иди сюда!
– Что опять не так… – Она входит
Seven – семь (
