крыла, начерченный лично Рультабийлем на следующий день после необыкновенного происшествия, о котором я расскажу во всех подробностях.
ПЛАН ВТОРОГО ЭТАЖА ЗАМКА(ПРАВОЕ КРЫЛО)
1. Место, где Рультабийль поставил Фредерика Ларсана.
2. Место, где Рультабийль поставил папашу Жака.
3. Место, где Рультабийль поставил господина Стейнджерсона.
4. Окно, через которое Рультабийль проник в спальню мадемуазель Стейнджерсон.
5. Окно, которое было открыто, когда Рультабийль вышел из своей комнаты. Он его закрыл. Все остальные окна и двери закрыты.
6. Терраса над комнатой в первом этаже.
Вслед за Рультабийлем я поднялся по просторной парадной лестнице на площадку второго этажа. На этой площадке сходились коридоры правого и левого крыла, шедшие вдоль всего фасада замка; их окна выходили на север. Из коридора был вход в комнаты, окна которых выходили на юг. Профессор Стейнджерсон жил в левом крыле замка, мадемуазель Стейнджерсон – в правом. Мы свернули в коридор правого крыла. Толстая ковровая дорожка, тянувшаяся по зеркально натертому паркету, заглушала шаги. Рультабийль шепнул, чтобы я шел поосторожнее, – мы проходили мимо спальни мадемуазель Стейнджерсон. Он объяснил, что она занимает спальню, прихожую, небольшую ванную, будуар и гостиную. Само собой разумеется, все эти комнаты сообщались между собою, а двери в коридор были лишь в гостиной и прихожей. Коридор продолжался до самого конца здания и заканчивался высоким окном (окно 2 на плане) и дальше поворачивал под прямым углом вместе с правым крылом замка.
Для пущей ясности рассказа отрезок коридора от лестницы до западного окна я стану в дальнейшем называть «главным коридором», а его отрезок за поворотом – «боковым коридором». Комната Рультабийля находилась сразу за поворотом, за нею располагалась комната Фредерика Ларсана. Двери этих комнат выходили в боковой коридор, двери же комнат, занимаемых мадемуазель Стейнджерсон, – в главный (см. план).
Рультабийль толкнул дверь своей комнаты, пропустил меня и заперся на задвижку. Не успел я оглядеться, как он удивленно вскрикнул: на небольшом круглом столике лежало пенсне.
– Что это? – изумился он. – Откуда у меня на столе это пенсне?
По вполне понятным причинам ответить ему я не смог.
– Разве что… – продолжал он, – разве что именно его я и ищу. Тогда оно принадлежит человеку дальнозоркому.
Он буквально набросился на пенсне, принялся поглаживать выпуклые стекла, глядя на меня безумными глазами и повторяя:
– Вот оно как! Вот оно как!
Я на секунду забеспокоился, не сошел ли он с ума, но он встал, положил руку мне на плечо, глуповато ухмыльнулся и проговорил:
– Увидев это пенсне, я чуть было не рехнулся. Видите ли, с логической точки зрения это возможно, но с человеческой –
