потеря для всех нас.
– Спасибо, мистер Дорриан. Бэзил присматривает за слугами, которые развешивают картины в коридоре. Он проводит вас до двери.
Дождавшись ухода Эльвара, Тристан подошел к отцу и занял второе кресло. Когда-то в этой комнате собирали званые обеды и ужины, но друзей у Филиппа становилось все больше, и для приемов выделили другое помещение. Сегодня здешнюю обстановку можно было описать как «чулан с очень элегантным беспорядком»: накрытая чехлами мебель, старый рояль, ящики с документами и книгами, свернутые ковры, огромное количество декоративных безделушек и напольное зеркало. По углам комнаты прятались старинные канделябры, огромные и ветвистые. Один из них сейчас стоял рядом с зеркалом, и пламя свечей едва заметно колыхалось на легком сквозняке.
– Иногда он позволяет себе слишком много, – заметил Тристан.
– Он вампир, дитя. А для вампиров такое поведение типично.
– Ты хочешь сказать, было типично до того, как наступил двадцатый век?
Филипп разгладил манжеты рубашки и, к своему неудовольствию, заметил, что не подобрал запонки. В ожидании ответа сын нетерпеливо выстукивал по паркету известную только ему мелодию каблуком туфли. Если он что-то и взял от своего создателя, так это умение безукоризненно выглядеть. Тристан носил итальянскую обувь из самой дорогой кожи, не признавал футболок и джинсов. Сегодня на нем были брюки из стального шелка в узкую серебристую полоску и нежно-розовая рубашка, которая стоила не одну сотню долларов. Светлые волосы собраны в аккуратный хвост, фиалковые глаза за стеклами очков смотрят пытливо и высокомерно.
– Не думаю, что у тебя есть право его осуждать, Тристан.
– Из-за таких, как он, мы до сих пор живем во тьме.
– Ты не живешь во тьме. И многие другие – тоже.
– Ты все прекрасно понял, отец. Хотя о чем я. Вряд ли ты на самом деле меня понимаешь. В твоем доме живет темный эльф-полукровка, и ты опустился до того, что кормишь его своей…
– Это и твой дом, Тристан. А темный эльф-полукровка ухаживал за тобой, когда ты лежал здесь в беспамятстве. Если бы не он, ты был бы мертв.
Сын поднялся из кресла, подошел к окну и замер, сложив руки за спиной.
– То был не я, – спокойно возразил он. – А тот, кто был до Тристана.
– У него есть имя. И собственная история.
– Это осталось в прошлом. Теперь я Тристан, твой сын. И, если тебе на самом деле так важно мое мнение – а ты часто об этом упоминаешь – повторю. Кормить Бэзила своей кровью унизительно.
– Это дает ему силы. Если бы он захотел, я бы подарил ему бессмертие.
Тристан бросил на отца взгляд, говоривший «ты не в своем уме?».
– И мы были бы братьями?
– Вы почти братья.
– Не смей произносить это вслух. Мне хватает сестры, которая путается с наркоманом.
Филипп встал.
– Твоя сестра и ее мужчина сегодня ужинают у нас, – сказал он. – Надеюсь, ты присоединишься
