менталист, – прошептал он, не надеясь, что его услышат. – Как вас вообще пустили на корабль?!
– Я же говорил – на этом корабле нет ничего легального.
– Кобт бэ…
Готфрид стоял рядом, бледный, с полосой размазанной крови под носом, красными от полопавшихся сосудов белками и испачканным красными кляксами шарфом. Совсем не казался опасным, но сама мысль о природе его колдовства вызывала панику. Если он смог внушить левиафану, что перед ним нет огромного парохода, полного людей, значит, Готфрид легко может сделать все, что угодно. Заставить всю команду утопиться. Взорвать корабль. Или… Штефану начала отказывать фантазия, но ничего хорошего от такого человека ждать точно не стоило.
Штефан оглянулся в поисках поддержки. Матросы и капитан только что видели, как чародей заставил левиафана мирно уйти под воду. Они не могут не понимать, что это значит. Они должны бояться.
Но люди вокруг были заняты своими делами, словно статисты в представлении. Они сдавали оружие, кто-то ушел с палубы, а мальчишка в огромной куртке с закатанными рукавами угрюмо оттирал фальшборт.
– Я лучше обращаюсь со зверушками, чем с людьми – примирительно произнес Готфрид.
– А что вы внушаете людям на проповедях?
– Я не пользуюсь даром на проповедях.
– Почему?
– Когда вам нравится женщина, вы оглушаете ее и тащите в кровать?
– Так, – между ними вклинилась Хезер и помахала руками над головой. – Готфрид, по-моему вам нужно положить на глаза что-нибудь холодное. И знаете, меня совершенно не слушаются канарейки.
…
В Лигеплаце Штефан с большим трудом сдержался, чтобы сойти с корабля, а не позорно сбежать. В этом городе он бывал раньше, но никогда не замечал в нем ничего особенного – обычный маленький город в Кайзерстате. Похожий на игрушечный городок из снежного шара – пока смотришь через стекло гротескно-милый, кажущийся ненастоящим. А стоит уронить шар на пол – видно швы от клея, грубую работу, непрокрашенные участки, не говоря о том, что вокруг разливается дурно пахнущая лужа маслянистой дряни, в которой плавал снег.
Таким Штефану казался весь Кайзерстат. Вполне сносная страна, но очаровываться особо нечем.
Но сейчас.
Сейчас Штефан был готов упасть лицом вниз на подгнившие доски и раскинуть руки, чтобы обнять весь этот чудесный город, где мостовая не качается под ногами, из переулков не выныривают змеи, а люди настолько довольны жизнью, что о революциях знают только из газет и анекдотов.
Ему казались очаровательными девушки-подавальщицы с хитрыми лицами. Они таскали на причал корзины сезонных фруктов и цветов, улыбались всяким осоловевшим от долгого путешествия дуракам, пихали им цветы в карманы и петлицы, и зазывали в свои гостиницы.
Очаровательными казались и другие – в желтых кружевных шарфах. Штефан раньше никогда не задумывался, но теперь вдруг понял, что у кайзерстатских проституток платья
