удовлетворение, поскольку законы не считают его заслуживающим какого-нибудь возмездия». У Пакувия некто говорит: «Я легко сношу насилие, но лишь без оскорбления».
А у Цецилия сказано:
Легко переношу нужду без унижения,
Но и обиду без позора перенесть готов.
Демосфен же полагает: «Людям свободным не столь тяжко подвергнуться ударам, хотя и это тяжело, как оскорблению». Тот же самый Сенека, о котором шла речь, прибавляет несколько ниже, что скорбь, причиненная оскорблением, есть следствие слабости сердца, которое сжимается, задетое как действием, так и оскорбительным словом.
8. Ввиду таких именно обстоятельств Христос заповедует терпение, а чтобы никто не возражал на это избитой пословицей «Перенесение старой обиды навлекает новую», он добавляет, что лучше даже перенести вторичную обиду[103], нежели отразить предшествующую; ибо ведь оттого нам не произойдет никакой беды, кроме осуждения в глазах глупцов[104]. По-древнееврейски «подставить щеку» означает «переносить с терпением», как, по-видимому, следует понимать у пророков Исайи (XXX, 6) и Иеремии (III, 3). «Подставить щеку под удар», – так говорит Тацит в книге третьей своей «Истории»[105].
9. Третий довод против войны обычно выводят из следующих слов Евангелия от Матфея: «Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас и молитесь за обижающих и гонящих вас». Некоторые полагают, что такой любви и благодеяниям по отношению к врагам и ненавидящим нас противны как смертные казни, так и войны. Однако это легко можно опровергнуть, если вникнуть в самый смысл еврейского закона. Евреям вменялось в обязанность любить ближних, то есть евреев же[106], – в таком смысле там приводится слово «ближний», как свидетельствует книга Левит (XIX, 17 в сопоставлении с 18). И тем не менее все же оставалось в силе повеление, обращенное к органам власти, предавать смерти убийц и других тяжких преступников; равным образом одиннадцать колен израилевых подняли справедливую войну против колена вениаминова в возмездие за тяжкое преступление (кн. Судей, XXI). Не менее правильно также Давид, сражавшийся в походах Господа, потребовал вооруженной рукой у Исбосета обещанное ему царство.
10. Стало быть, название «ближний» отныне должно быть распространено на всякого человека, ибо ведь все приняты в общее царство благодати; ни один народ не был обречен Богом на истребление, на всех распространилось то, что составляло преимущество одних лишь израильтян, которых отныне было поведено любить наравне с прочими людьми. А если кому угодно в Евангельском Законе усматривать и заповедь любви в более высокой степени, то с этим я готов согласиться, поскольку, несомненно, что следует любить не всех одинаково[107], но отца – более чем какого-нибудь чужестранца. Равным образом, согласно
Златоуст, «На Послание к римлянам»: «Эта блестящая победа, так сказать, воздает напавшему щедрее его ожиданий, превосходит пределы его недостойных вожделений мерой нашего собственного терпения» (гл. VII).
Златоуст в слове первом «О статуях» говорит: «Оскорбление наносит удар или не наносит не в силу намерения наносящего, но согласно суждению потерпевших».
«Подставить щеку» – это выражение в том же смысле приведено в комедии Теренция «Братья».
«Прозелит», то есть ревнитель, ставился наравне с евреем; законы же, воспрещавшие причинять вред другому, распространялись также на тех необрезаных пришельцев, о которых речь шла в гл. I, XVI настоящего труда. Так полагают талмудисты.
Тертуллиан, «Против Маркиона» (IV): «Вторую степень достоинства составляют чужеземцы, первую же – ближние». Иероним в диалоге I «Против Пелагия»: «Мне предписано любить врагов и молиться за моих гонителей. Но справедливо ли, если я люблю их как ближних и единокровных; так что нет никакой разницы между соперником и родственником?»
