точно, – она всхлипнула, но опустила ладони, посмотрев на Диму, – спасибо.
– За что?
– За то, что не стал больше пялиться на кости. И сториз делать…
– Кстати, думаю, что после этих сториз у школы будут проблемы!
– Так им и надо!
– Согласен, – Дима кивнул, – ну что, го обратно?
– Давай.
Они двинулись в сторону прохода.
– Слушай, ты прабабушку любила, наверное? Ты это… не факт, что она там… Надеюсь, это случайно так получилось, и большинство могил нормально перенесли.
– Она умерла до моего рождения, – ответила Тоня бесцветным голосом, и после секундной паузы добавила, – она приходит ко мне во сне часто. Навещает. Мы… мы разговариваем, она помогает, советует.
– Ты родителям говорила?
– Я пыталась, – Тоня, кивнула, – сходили с мамой в церковь, поставили свечку… Прабабушка ночью, во сне, спасибо сказала. Она добрая, на самом деле!
– И что – это всё? Свечку поставили?
– Да маме не до этого, на самом деле! Она работает на двух работах, чего я её своими проблемами грузить буду. Да и не проблемы это.
– А отец?
– Он в другом городе. Уже давно отдельно живёт.
– Сорян, слушай… Не хотел.
– Да норм.
– А у меня недавно сестра погибла.
– Я знаю.
– Тоже вот…
Повисла пауза, во время которой Тоня достала из кармана смартфон и, покопавшись несколько секунд, протянула ему.
– Гляди вот, – сказала она, – это прабабушка. Антонина Сергеевна. Фотка старая, еще на фотик снимали, мама говорит, качество отстой…
Но Дима этих слов уже не слышал. С тусклого экрана недорого китайского смартфона на него смотрела бабулька в толстом платке, которую он встретил на этом самом месте несколько минут назад.
Когти
– Барс, потерпи, дай полчасика поспать, – Дима досадливо отдернул ногу, о которую, как ему показалось, тёрся голодный кот, – имей совесть.
«Дим, это не я», – громкий голос в голове окончательно прогнал сон; Дима открыл глаза.
– Какого!.. – начал он, но его грубо перебили.
– Никаких резких движений. Оно заряжено.
На него уставились два глаза древней на вид двустволки. Оружие могло бы смотреться смешно и нелепо в руках девчонки, если бы не её взгляд – твердый и решительный. Совсем не детский.
– Гудукина? – ошарашенно спросил Дима, недоумённо моргая, – Тоня? Ты как меня нашла?
В глазах девчонки мелькнуло сомнение, потом что-то вроде испуга, который, впрочем, быстро сменился прежней твердостью.
– Я Таня, – ответила она после заминки, впрочем, не опуская винтовку.
– И давно это ты решила Таней стать? – иронично заметил Дима, поднимаясь с постели.
– СТОЯТЬ! РУКИ ВВЕРХ!
Внутри
