руками, применяя ребристую железную доску. Это было что-то первобытное. Тоню охватила реальная глухая тоска. Тогда она хрипло сказала Антону, что придётся покупать стиральную машину, хоть какую-нибудь, но так дальше дела идти не могут. Антон не в силах был реагировать. Он морщил лоб и собирался ехать после строительного института по распределению в глухомань Кировской области, поэтому сбивал багажные ящики и не мог рассмотреть в туманной дали какую-то стиральную машину. Молодожёны Славновы уехали в посёлок Даровской Кировской области, и там даже было выделено общежитие, куда и сгрузили нашу тростиночку с этими багажными ящиками, а сам-то муж уехал дальше в тайгу, где жил в вагончике. Тоне пришлось ещё долго стирать руками и с ребристой доской.
Сестра Тони Валентина узнала про тайгу много позже. Однажды она уже после института просто сорвалась и поехала в Кировскую область, потому что душа у неё ныла невыносимо. Месяца два не было от Тони вестей. С поезда сошла в Котельниче, полтора часа тряслась на машине, крытой брезентом, все мозги растрясла по ухабам. Сама бродила по посёлку, ничего не могла понять. В общежитии, которое ей указали по конверту, комната была закрыта. Рядом с дверью стоял один из тех багажных ящиков, которые когда-то сколачивал муж Тони, а дверь – чик-пок на замок.
Сестра Валя, дрожа от страха как от холода (в большую жару), двинулась к единственной гостинице. Женщина на вахте с большой головой в бигуди и крепдешиновом ярко-цветочном шарфе обзвонила всё на свете. Она спешно отвела номер приезжей, но та сидела и ревела, пока женщина в бигуди висела на телефоне. Продавец из киоска сказала: «Самого нет в посёлке, он в тайге, звоните в контору СМУ, что жена пропала!». Киоскёрша лично знала Тоню, у которой училась в вечерней школе, и подсказала ещё одну ученицу на почте. Почтарка уже стала звонить в СМУ, чтоб узнать номер участка, где вагончик стоит. И так весь день. По типовой гостинице ходили редкие жильцы, а приехавшие на работу вахтовики отсыпались и уезжали в ту же тайгу. Они мимоходом пытались утешить рыдающую женщину:
– А какого х… ты тут сырость разводишь? Деньги потеряла? Умер кто?
Но Валя мотала головой, и они, пожав плечами, шли дальше. Когда она очнулась, перед ней лежала скромная сумма в полторы сотни рублей трояками.
К вечеру, когда Валюшка выплакала все слёзы на год вперёд, в вестибюль гостиницы зашёл человек значительного роста, в спецовке, заляпанной побелкой. Это был Антон Славнов, Тонин муж. Он рванул за материалами сразу после звонка с поселковой почты, расслышав только несколько слов, что по посёлку бродит женщина, ищет пропавшую. Краснощёкий, обветренный и весёлый, грудь колесом, он подошёл прямо к заплаканной Валюшке:
– Ну что, мать, сырость разводишь? Потеряла чего? Идём!
– Ещё бы! Сестру потеряла!
И кивнув тёте в бигуди, мол, спасибо за хранение
