style="font-size:15px;"> Одним щелчком господин Абдуллах предоставил им всё, что им только было необходимо и наблюдал, как Табалуга своим огненным дыханием создавал прослойки в стенах, Кайон поднимал бидон снизу, а Унипег верху, так они вместе останавливали охлаждение стенок красивого здания, быстро его восстанавливая. А господин Абдуллах, наблюдая за этим, лишь иногда помогал в этом процессе, пока за кустами на них смотрел профессор с моряком. Когда дело было сделано, они увидели результаты своих трудов – красивый величественный дом из льда отбрасывал от себя самые различные блики и вообще не собирался таять.
– Так вы каждый раз не только радуетесь и главное испытываете это чувство, когда ваше творение воссоздалось, оно просто стоит, но также получаете новый опыт, ваш мир обогащается новыми ощущениями. И как я надеюсь, не менее важно то, что я горжусь вами, всеми вами.
На лице учёного появилась улыбка, а глаза каждого его творения просто сияло от счастья, и они с радостью кинулись к нему в объятия. Они веселились и улыбались, им всем было очень даже хорошо вместе, именно так перед маленьким Унипегом создавался его собственный, богатый и такой светлый взгляд на окружающий мир, полный возможностей и несоизмеримого счастья!
Вскоре они решили осмотреть также дом и внутри, вместе с Кайоном, пока Табалуга переговаривал со своим отцом. Тем временем наблюдая за всем этим Вадим Александрович и Родион Михайлович тоже представляли себе, что бы они могли попросить, если бы у них сейчас появилась такая возможность, дабы наконец попросить у господина Абдуллаха, то что они хотят.
Моряк представлял, что он станет настоящим мэром в красивой деревне и будет жить в своей уютной хижине, где всё будет буквально под рукой, а он с гордостью, возможно с пафосом, который возможно был мил ему (хотя ему он не мил?) будет глядеть на свой немногочисленный народ. А Вадима Александровича всё устраивало, у него не было цели в жизни, но он её получил, у него была обычная квартира, но теперь он обладает огромными хоромами. Вот только бы ещё раз вдохнуть приятный запах советского иранского ковра, который лежал на полу в его родном доме и ещё раз полежать на нём, устремляя свой взгляд в потолок…
– Помню, как вы меня когда-то также удивили, – тем временем сказал Табалуга, на что правитель лишь улыбнулся и опираясь на свою трость встал.
– Мой долг давать каждому из вас то, что может так или иначе развить ваши таланты, как и ваш долг, делать то же самое уже для своих будущих созданий. Каждый имеет право наслаждаться любимым занятием или занятиями столько, сколько он хочет, ведь почти что вся наша жизнь состоит только из этого, мы читаем, наслаждаемся красотой, слушаем музыку, говорим, учим или учимся, делаем много чего ещё просто потому, что это нам нравиться, потому что у нас есть к этому талант.
И знаешь, сынок, – как-то задумавшись говорил правитель, – ты знаешь историю моей жизни. Я вспоминаю это, вспоминаю то, что пережили многие учёные – на мои глаза наворачиваются слёзы. Жаль, очень даже жаль, что у них
