style="font-size:15px;"> В палату вошла сестричка, принесла лекарства, проверила что-то и ушла.
– Ну, вышли мы на процесс, – продолжила Вероника Павловна, – прокурор мне сказал, что дело верное, и велел не пытаться доказать невиновность подзащитного, а только побеспокоиться, чтобы ему срок скостили. Ну, убийство из ревности, от пяти до восьми, он, прокурор, будет требовать восемь из-за отягчающих обстоятельств – все же шесть ножевых ран, а я должна упирать на то, что человек молодой, под следствием ни разу не был, характеризуется со всех сторон положительно, так что суд это учтет и даст пять лет. А там, может, и по досрочному выйдет, как получится… Я тогда спорить не стала, прокурор был старый, маститый, все его боялись, но на процессе все сделала по-своему.
Вероника Павловна закашлялась и махнула Надежде рукой, чтобы подала ей бутылку воды, стоявшую на столике.
– Я тот процесс запомнила на всю жизнь, – продолжила она, переведя дух. – Коллеги мне советовали прокурора послушаться, потому что, откровенно говоря, противный был мужик и очень злопамятный. В случае проигрыша мог здорово мне жизнь подпортить. И если честно, помогло мне то, что следствие очень плохо провели. Они, понимаешь, как узнали, какой прокурор будет на процессе, так и расслабились, потому что у него проколов не бывает. Следователь кого допросил? Соседей по дому, а дом, как я уже говорила, новый, никто никого толком не знал, так, здоровались просто друг с дружкой. Может, и ссорились супруги, только дома, на лестницу не выбегали и на балконе не орали. Родителей убитой, конечно, допросили. Они-то, конечно, настроены были против парня, но ничего определенного сказать не могли. Когда все вместе жили, молодые не ругались, Журавлик этот парень вежливый, теще по хозяйству помогал, и все соседи это подтвердили. Далее следователь опросил нескольких знакомых жены. С другим мужчиной ее никто не видел, и она никому не говорила, что у нее кто-то есть.
– Умная, стало быть, была, – усмехнулась Надежда Николаевна, – лишнего подружкам не болтала…
– А может, и не было у нее никого. Про другого мужчину знали только со слов ее закадычной подружки, она якобы была в курсе, но лично того мужчину не видела. Ну, подружку-то я на суде разделала под орех, – довольно усмехнулась Вероника Павловна. – Там, понимаешь, такая история. Дружили они все давно, еще с института, учились в одной группе. И вначале Журавлик вроде как с этой подружкой стал встречаться. Так, ничего особенного, и все же… Короче, если бы что серьезное было, то после замужества жена Журавлика не стала бы с этой подружкой отношения поддерживать. Ну я не поленилась, расспросила их бывших одногруппников, и одна девица вспомнила, что застала как-то эту подружку в слезах и та ей призналась: мол, обидно, что не ее парень предпочел.
– Дело житейское, – Надежда пожала плечами, – с кем по молодости такого не было.
– Верно, – согласилась Вероника Павловна, – про это и забыли уж все. Но мне-то нужно было парня
