закончилась. Ноги юноши вновь уперлись в бревно.
– Эй, великан, – донеслось с другого края канавы.
Наречие было сунидским, но голос явно принадлежал низиннику.
– Мне нечего тебе сказать, низинник, – угрюмо ответил ему Карса.
– Я и не предлагаю тебе болтать со мной. Просто я чувствую, что ты что-то делаешь с этим проклятым деревом. И как? Тебе удается?
– Ты ошибся, я ничего не делаю.
– Ладно. Будем считать, что мне почудилось. Мы здесь умираем. В этой отвратительной жиже. Унизительно, как скоты.
– Я не знаю ваших законов. Наверное, вы совершили страшное злодеяние, за что и наказаны.
Смех низинника больше напоминал надсадный кашель.
– Ты прав, великан. Мы совершили просто ужасное злодеяние: не пожелали признать власть малазанцев над собой. Взяли оружие и ушли: кто в леса, кто в горы. Совершали набеги на захватчиков, устраивали им засады. Мы стали для них костью в горле. И все было замечательно, пока эти выродки нас не поймали.
– Вас сгубило пренебрежение к опасностям.
– А тебя и твоих соратников, великан? Это надо же додуматься: втроем, с жалкой кучкой собак, напасть на целый город! И ты еще упрекаешь меня. Полагаю, мы оба пренебрегли опасностями, раз очутились здесь.
Карса поморщился. Эти слова были ему неприятны, однако незнакомый собеседник говорил правду.
– Что тебе нужно от меня, низинник?
– Твоя сила, великан. Нас осталось всего четверо, но лишь я один в сознании и… почти сохранил рассудок. Во всяком случае, моих мозгов хватает, чтобы понимать всю унизительность нынешнего нашего положения.
– Слишком много слов.
– Поверь, я не стану утомлять тебя словами. Скажи, великан: ты бы мог приподнять это бревно? Или несколько раз повернуть его?
– И что это тебе даст? – помолчав, спросил Карса.
– Это укоротит цепи.
– Я не собираюсь укорачивать цепи.
– Только на время.
– Зачем?
– Прошу тебя, великан: поверни это дерьмовое бревно. Наши цепи будут все короче и короче. С последним оборотом нас просто затянет вниз. Там глубоко, и мы утонем.
– Ты хочешь, чтобы я вас убил?
– Восхищаюсь твоей сообразительностью, великан. Добавь еще несколько душ к своей тени. Кажется, так ведь говорят у теблоров? Убей меня, и я с честью пойду в твоей тени.
– Знай, низинник: милосердие не в моих правилах.
– А как насчет трофеев?
– Какие могут быть трофеи, если мне до тебя не дотянуться?
– Ты хорошо видишь в сумраке? Я слышал, теблоры…
– Да, я вижу, что твоя правая рука сжата в кулак. И что внутри?
– Зуб. Недавно выпал. Уже третий с тех пор, как я здесь.
– Бросай его мне.
– Попробую. Надеюсь, тебе будет не
