бури. Мы же обе знаем, что не виноваты.
Коротко киваю.
– Всё нормально будет, – говорю с уверенностью. И почему-то волнуюсь больше за маленького Львёнка, чем за всё остальное.
Но скрывать не буду – всё это дико напрягает.
С трудом возвращаюсь к работе, ожидаю следующих гостей нашего бассейна. После произошедшего всё валится из рук, и я честно волнуюсь, каждый раз вздрагивая, когда в бассейн заходил человек. Боялась, что это директор.
Но сегодня мне повезло, и его не оказалось на работе. Вечером я возвращаюсь домой, долго не могу уснуть от пережитого стресса. Ничего плохого не произошло, но кадр с маленьким Львом на краю бассейна мелькал перед глазами, и я уснула только под утро.
На следующий день выхожу на работу, веду первое занятие. Второе должно быть с Львёнком, но его я уже и не жду. Вряд ли они придут после вчерашнего. Поэтому ухожу в комнату для тренеров, перевожу дыхание.
Интересно, директор уже в курсе произошедшего? Наверняка… У нас камеры повсюду.
А сегодня ещё и затишье такое нехорошее… Словно перед бурей.
И один маленький шторм в виде Арины вдруг распахивает дверь тренерской. Глаза по пять копеек, вид напуганный.
Только не говорите мне, что опять что-то произошло!
– Нет, скажи что-нибудь хорошее, – останавливаю её.
– Прости… Там Покровская пришла.
– Ясно, – киваю, скрестив руки на груди. Пытаюсь не выдать волнение, а сама кусаю щёку изнутри.
– С мужем…
Глава 2
Игорь
– Игорюш, ты же любишь меня? – Ладони Маши опускаются на мои плечи, мягко их массируя. Передёргиваю плечами, сбрасывая её руки со своего тела и делая глоток кофе.
– Твою мать, – цежу сквозь зубы, обжигая язык. Эта женщина постоянно лезет под руку! Оборачиваюсь, стреляю недовольным взглядом на свою жену. – Что тебе надо? С чего такие вопросы?
Знает же, что я их ненавижу.
Слово «люблю» язык не повернётся сказать. Никогда.
– Просто хотела узнать, – дует губки в своей манере. А я усмехаюсь, ставлю чашку кофе на барную стойку и на неё же облокачиваюсь, сканируя взглядом Машу. Сидит на стуле в одной пижаме, невзначай скидывает лямку с плеча.
Поиграться решила…
– Ты никогда ничего просто так не спрашиваешь. Рассказывай.
– Да нечего рассказывать. Просто… – она опускает взгляд, ведёт пальцем по мраморной отделке столешницы. – Ты так много работаешь. Совсем на меня забил. Приходишь, сразу к Лёве, а я…
Рука сама тянется к её пухлым губам. Ненавижу их. Надутые, неестественные. Аж целовать противно. Но мы договорились, что колоть она их больше не будет.
Маша задерживает дыхание, а я игриво веду пальцем по её нижней губе.
– Сын вечером. – Как она могла, вообще, поставить его рядом с собой по важности? – А ты – ночью. Тебе мало?
– Да.
