чем был вызван тот грохот, что разбудил ее и всполошил Павлину. Она отвела рукой прядь волос, упавшую на лицо, медленно села и увидела осколки двух фарфоровых статуэток, разлетевшиеся по всей комнате: отбитые головы, руки – произведения искусства ценой в тысячи драхм буквально разлетелись в пыль. Тяжесть камчатного полотна и сила ветра скинули их безжалостно на твердый пол.
Ольга вытерла мокрое лицо тыльной стороной ладони и поняла, что слезы не ушли вместе с кошмарным сном. С трудом переводя дыхание, она услышала собственный крик:
– Павлина!
– Что такое, кирия Ольга?
– Мой ребенок!
Павлина протянула руки и пощупала хозяйкин живот, затем лоб.
– Никуда он не делся! Не сомневайтесь! – весело заключила она. – Но лоб у вас немного горячий… и щеки мокрые, по-моему!
– Кажется, мне приснился дурной сон… – прошептала Ольга. – Совсем как наяву.
– Может, послать за доктором?..
– Это ни к чему. Я уверена, что все хорошо.
Павлина уже стояла на коленях на полу, собирая осколки фарфора в фартук. И одну-то фигурку в таком состоянии восстановить – нелегкая задача даже для опытного мастера, а после того как части двух перемешались между собой, это было и вовсе невозможно.
– Это всего лишь фарфор, – успокоила Ольга, видя, как расстроилась Павлина.
– Что ж… Пожалуй, могло быть хуже. Я ведь и правда думала, это вы упали.
– Со мной все хорошо, Павлина, ты же видишь.
– А я-то должна была смотреть за вами, пока кириоса Константиноса нет.
– Ты и так смотришь. И отлично справляешься. И прошу тебя, не волнуйся из-за этих статуэток. Я уверена, Константинос даже не заметит.
Павлина была членом семьи Комнинос намного дольше самой Ольги и знала, какую цену имеют такие коллекционные фигурки. Она поспешно подошла к окну и стала его закрывать. От дождя на ковер натекла лужа, и Павлина увидела, что край нарядного шелкового платья Ольги тоже намок.
– Ох ты, господи! – засуетилась она. – И что ж это я раньше не прибежала. Тут ужасный беспорядок, правда?
– Не закрывай, – попросила Ольга и встала рядом, чувствуя брызги на лице. – Так хорошо освежает. Ковер высохнет, как только дождь перестанет. Все равно жарко так.
Павлина привыкла к тому, что у Ольги иной раз бывают странные причуды. Это было ей в новинку после той чопорности, с какой Ольгина покойная свекровь, старая кирия Комнинос, столько лет управляла этим домом.
– Ну что ж, только смотрите не промокните, – сказала Павлина, снисходительно улыбаясь. – Вы же не хотите простудиться, в вашем-то положении.
Ольга опустилась в кресло, стоявшее подальше от окна, и стала смотреть, как Павлина тщательно собирает осколки. Даже если бы Ольга и была способна нагнуться, Павлина все равно
