их лица – пародии на таковые. Ничего не выражающие, без характерных черт, поскольку инспектора носили специальные маски, тончайшие, облегающие, неощутимые, но визуально сглаживающие, уничтожающие нос, брови, щёки, губы… Лица двух полуразложившихся трупов – вот что предстало глазам Юрия.
Один километр… пятьсот метров… триста метров…
Двести метров – и один из инспекторов поднял руку с зажатым в ней деактиватором. Обездвиживателем. Направил на Фролова.
Сколько там, пятьдесят метров? Меньше?..
Юрий закрыл глаза. Дыхание то ли участилось, то ли замерло…
– Как я рад, – сухим голосом без каких-либо особенностей произнёс один из инспекторов, – что наконец-то можно ликвидировать этого индивидуума.
Даже во фразе, скрытой завесой интонационных защитных механизмов, Фролов легко ощутил невероятный заряд ненависти и ярости. Юрий замер; ждал, когда последует выстрел, который мгновенно остановит сердце. Шли секунды, часы, года, эпохи… А выстрела всё не было.
«Да стреляй уже! И пусть перевозка заберёт моё ни в чём не повинное тело на безымянное кладбище!»
Эпохи превращались в вечность… Однако никто, похоже и не думал стрелять.
– Подожди, – раздался ещё один голос.
Что голос другой, Фролов догадался, поскольку тот прозвучал чуть левее. Мужчина открыл глаза и с изумлением обнаружил: оба инспектора смотрят не на него, а на экран рации. Какие-то звуки доносились из переговорного устройства – разобрать было невозможно.
– Но как же… – Юрию показалось, что инспектор, держащий в руке деактиватор, попытался возразить начальству.
Затем догадка переросла в уверенность, когда голос, доносящийся из рации, усилился. Фролов расслышал слова «приказываю» и «ослы», прежде чем второй инспектор, с пустыми руками, сделал звук тише. И зашептал – зашептал, а не заговорил громко и уверенно!
Ещё некоторое время – может, эпохи, а может, несколько секунд – продолжался диалог инспекторов с теми, кто был наверняка выше и сильнее их. ПотОм рация смолкла, и оба вершителя предсказаний обернулись к Юрию. Тот, что с пустыми руками, ничего не сказал – просто открыл дверцу служебной машины, сел на место водителя.
– Поехали, если не хочешь неприятностей, – бросил бесцветно напарнику.
Напарник смачно сплюнул и, повернув напоследок кошмарное «лицо» в сторону Фролова, сел на пассажирское сиденье. Инспекторское авто взмыло в воздух – гораздо быстрее, чем умела развалюха Юрия – и скрылось с глаз.
Фролов замер; стоял неподвижно, глядел вслед улетевшим сторонникам предсказаний. Не верил в случившееся. Того, что произошло, попросту не могло быть! И всё же, всё же…
Глянув на часы, оторопел ещё сильнее. С момента предполагаемой деактивации прошло больше пяти минут! Всем известно: инспектора никогда не опаздывают и не ошибаются. Что же помешало им на этот раз? Неужели он – он, Юрий Васильевич Фролов,
