не мучает меня, не делает больно», – успокаивала я себя, чтобы не упасть в обморок от стыда.
Трогать себя на глазах у Егора – это не самое страшное.
Чтобы отвлечься и не думать о его горячем взгляде, я сама начала рассматривать моего бывшего друга. Он изменился даже внешне. Очки больше не носит, зубы ровные, фигура стала спортивной, и даже этот похотливый взгляд меняет его лицо.
Из милого ботаника он превратился в красивого мужчину, который наблюдает, как я касаюсь своей груди. Этот факт не успокоил, а еще больше взбудоражил. Я больше не дрожала. Мне стало жарко, тяжело дышать. Изо рта вырвался стон.
Я сдвинула ноги и потерла бедра друг о друга. Возбуждение кольнуло острой иглой между ног. Я простонала еще раз.
Егор довольно дернул уголком губ, изображая подобие улыбки.
– Ляг, велел он. – Разведи ноги.
Я снова передвигалась, как деревянная кукла. Наверное, он хотел, чтобы я соблазнительно растянулась на кровати, но я даже при желании не смогла бы это сделать. Кое-как завалившись на бок, я перевернулась на спину. Ноги попыталась раздвинуть, но не очень удачно. Их как будто заклинило.
Егор сел на кровать и покачал головой. Он шлепнул меня по внутренней стороне бедра, заставляя взвизгнуть.
– Не пойдет, – заявил он. – Шире ноги.
Я раздвинула еще немного, но и этого ему было мало. Он сам взял меня за лодыжки и поставил их на желаемую ширину. Теперь я была открыта будто у гинеколога на приеме. Уставившись в потолок, я старалась не разреветься от унижения.
– На меня, Майя, – напомнил Егор.
Он сидел так близко, видел так много меня. Даже бывший муж не видел столько… меня.
Я с трудом вернула взгляд на Егора. Мои глаза расширились, когда он коснулся меня между ног.
– Неплохо, – оценил Баринов.
Его палец проскользил по моей влажной плоти.
Боже, когда я успела стать такой мокрой? Откуда это возбуждение?
С Джо после родов всегда приходилось использовать смазку.
Не контролируя себя, я снова свела ноги и зажала руку Егора. Он шлепнул меня по бедрам. Звонко и обжигающе. Я вскрикнула.
– Хватит, – процедил Баринов. – Или мне придётся использовать распорку.
– Чего? – обрела я дар речи от ужаса.
– Распорки, Майя, – любезно пояснил он. – Они зафиксируют твои ноги, и ты не сможешь зажаться, как целка. Хочешь?
– Н-нет, – всхлипнула я, разводя колени в стороны.
– Вот и хорошо. Егор убрал руку, но тут же сунул пальцы мне в рот. Глубоко, почти до горла.
Я подавилась, конечно. Он усмехнулся и не стал меня мучить, вынул пальцы. Баринов пропихнул мне под спину подушку. Стало удобнее, но благодарности за это я не испытывала.
– Ладно, давай найдем компромисс, – неожиданно пошел он мне навстречу. – Я разрешу тебе закрыть глаза, а ты прекратишь дергаться, как марионетка на веревках.
– Так себе компромисс, – пропищала я.
– А ты как хочешь?
– Хочу,
