Из-за ее попыток развернуться у меня встал. Майя раз пять потерлась о член попкой. У него не было шансов игнорировать ее. У меня тоже.
Пришлось успокаивать трусливого зайца.
Я вынул эйрподсы из ее ушей и сильнее прижал к плите. Майя успела повернуться ко мне лицом, и теперь я терся членом о ее живот.
– Егор… – выдохнула она, глазея на меня так удивленно.
– Егор, – подтвердил я. – А ты кого ждала?
– Ни-никого, – буркнула она, отводя глаза, но тут же задрала голову и дерзко заявила. – Если ты прекратишь вдавливать меня в плиту, я смогу дожарить бекон.
Пришлось поднять руки и сделать шаг назад.
– Да, конечно. Вперед.
Я сел за стол и подпер кулаком щеку, дожидаясь завтрак.
Яйца уже остывали на тарелке, как и теплые тосты. Рядом с тарелкой я заметил небольшую соусницу с чем-то жидким и красным. Вроде помидоры или аджика.
– Я вроде не просил бекон, – припомнил я.
– Я решила сама. Не хочешь – не ешь. Или мне нельзя трогать продукты, которые ты не упоминал?
Я закатил глаза. Она нарывалась, и я не стал разочаровывать.
– Можно трогать что угодно в этом доме, не спрашивая. Особенно меня.
Майя ожидаемо продолжала дерзить.
– Нет, спасибо. Для этого я подожду команды.
– Как знаешь. А что у нас с кофе?
– Сварю после завтрака.
– Я люблю кофе с утра.
– Это вредно, Егор. С утра нужно пить теплую воду.
У меня глаза на лоб так и полезли.
– Ты заботишься о моем здоровье? Я польщен.
Майя вздрогнула, словно вспомнила, что мы не друзья. Но ничего особо вредного говорить не стала.
– Мне плевать на твое здоровье, Баринов. От кофе натощак ты помрешь не так скоро и успеешь мне заплатить. Можешь травить себя сколько угодно.
Я усмехнулся, мысленно вручил ей очко за это замечание.
Майя поставила на стол тарелку с беконом и спросила:
– Сварить сейчас?
– Нет. Позже.
– Как скажешь. А поесть с тобой я могу?
– Разумеется. Что за вопрос?
Она пожала плечиками.
– Не знаю. У тебя куча всяких правил. Я чувствую себя на минном поле. Поэтому и спрашиваю.
Мне нравилась ее откровенность, но восторга от замешательства Майи я не испытывал. Сам был немало удивлен. Я думал, она наглая, избалованная, заносчивая. Но пока ничего из списка не наблюдалось.
Ни одна любовница ничего подобного у меня не спрашивала. Все они как-то автоматически принимали мой дом своим, хозяйничали в нем, иногда даже сверх меры.
– Мне нравится, что ты спрашиваешь, – поощрил я ее любопытство. – Я буду рад, если ты начнешь чувствовать себя как дома.
– Это вряд ли, – фыркнула Майя.
Ну а что я ожидал? Конечно, она не примет мое гостеприимство.
