царя отражало недооценку военно-политического потенциала Швеции. В результате Русское государство самоустранялось от польско-шведского конфликта. Ход событий показал, что к военному столкновению со Швецией Речь Посполитая была не готова. Подписанный в Москве документ оставался в силе вплоть до заключения августовского договора 1587 г.
Обе стороны извлекли урок из переговоров о перемирии 1578 г. В дальнейшем практика заключения отдельных договорных актов, относящихся к «вифлянским городам» при продлении Ям-Запольского перемирия сохранялась. Позиция русской стороны была озвучена в двух речах (до и после «крестоцелования»), произнесенных на отпускной аудиенции 15 июля лично Иваном Грозным[167], в которых он выразил удовлетворение достигнутым результатом. Между тем ряд спорных вопросов так и не нашел разрешения.
В Ям-Запольском договоре был заложен долговременный конфликт, который являлся предметом острых споров по территориальному разграничению в течение десятилетий. Речь шла о г. Велиже, с областями уступленными Речи Посполитой. Не совсем ясная формулировка договора: «А земля Велижу по старым рубежом, как было Витебской земли с Торопецкую землею – Витебская земля з городом Велижем к Витебску, а Торопецкая к Торопцу» толковалась обеими сторонами по-разному. Представители Речи Посполитой требовали в дальнейшем уступки Велижа с прилегающими территориями, а русская сторона оспаривала это[168].
Польско-литовское посольство отбыло 16 июля 1582 г.[169] Первый этап ратификации Ям-Запольского договора был пройден. Политическая линия правительства Ивана Грозного при переговорах отражала реальную ситуацию. Страна была не готова к новой эскалации войны в Прибалтике в союзе с Речью Посполитой. Поэтому Москва обязалась учитывать (по крайней мере, в ближайшей перспективе) интересы Речи Посполитой в конфликте со Швецией. Однако предложение военного союза было отвергнуто.
Для ратификации договора королем Стефаном Баторием в Речь Посполитую в августе 1582 г. было направлено посольство во главе с князем Д. П. Елецким[170]. Переговоры в Варшаве в октябре 1582 г. выявили проблемы в сохранении перемирия. Формальной целью посольства являлась ратификация уже заключенного договора. На деле в ходе переговоров польско-литовская сторона стремилась увязать свою ратификацию договора с предъявлением новых требований[171]. Подобная практика при ратификации договоров сохранялась десятилетия.
Посольство прибыло в Варшаву 9 октября[172]. Аудиенции у короля и переговоры с комиссией объединенного сената шли с 13 октября по 20 октября. Следует учесть, что в это же время в Варшаве происходил сейм, на котором обсуждались серьезные внешнеполитические вопросы и прибытие послов было специально приурочено к этому событию. Это объяснялось желательностью для короля ратифицировать договор в присутствии сенаторов и послов шляхты, что вытекало из складывающегося в этот период в Речи Посполитой «конституционного обычая» утверждения всех межгосударственных
РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Ед. хр. 14. Л. 245–245 об., 246 об.-247.
Флоря Б. Н. О текстах русско-польского перемирия 1591 г. // Славяне и Россия. М., 1972. С. 75; Шаламанова Н. Б. К вопросу об изучении источников по истории внешней политики России в конце XVI в. Новое о прошлом нашей страны! М., 1967. С. 181–183.
РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Ед. хр. 14. Л. 290.
Там же. Л. 295. В состав посольства также входили И. М. Пушкин и Ф. П. Петелин.
Бантыш-Каменский Н. Н. Переписка между Россией и Польшею. Ч. 1.С. 182–183.
РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Ед. хр. 14. Л. 417.
