мы спустились вниз, к бассейну. Папа заметно нервничал, у него тряслись руки. Мама тихо плакала. Как я и думал, родители мне поверили сразу. Я, конечно, всё равно продемонстрировал им, как работает тюрвинг. Возможно, даже чересчур наглядно: я показал папе, как выглядит Сочи с высоты птичьего полёта в свободном падении. Конечно же, я знал, что у него совершенно здоровое сердце, иначе не решился был.
– Ну же, ребят, чего вы молчите, а? – беспокоился я.
Мама всхлипнула.
– Садись, сын, – отец указал на один из шезлонгов, – дай нам прийти в себя.
Мало-помалу слёзы прекратились. Мама вытерла откуда-то взявшимся в её руках платком. Вздохнула. Потом сказала:
– Ты мог хотя бы предупредить…
– Не мог, мам, – ответил я, – объяснял уже, как виделась мне ситуация в тот момент.
– Мне неприятно думать, что между нами появились тайны, сын, – вздохнул отец, но потом добавил: – однако считаю, что в той ситуации ты поступил правильно. Должно быть понятие тайны. И нечего лишний раз мать волновать.
– Пашка! – возмутилась мама.
– Что – Пашка? Скоро шестьдесят лет, как Пашка. Прав сын. Не было у него выбора.
– Я чуяла, да, – мама покачала головой, – мне сны разные снились…
– Мама, – я подошёл к ней, взял в руки прохладные ладони, – я здесь. Я живой. Это всё уже позади.
– Да не совсем позади, судя по тому, что ты рассказал, – заметил отец.
– Ты же откажешься от предложения, да? – спросила мама, имея в виду наш разговор с Катей насчёт сигнала и Тау Кита.
Я промолчал.
– Но это же полное безумие… – прошептала она тихо и снова заплакала.
Я вздохнул. Поднялся. И уже направился было в дом – смотреть на слёзы матери было выше моих сил. Но отец окликнул меня:
– Григорий! – он называл меня полным именем, если хотел сказать что-то важное.
– Да, пап? – обернулся я.
– Посиди с нами. Мы разучились ценить время, которое проводим вместе.
Через пару часов мама успокоилась. Мы говорили о разных вещах; вспоминали моё детство. А потом, немного поколебавшись, мама всё-таки решилась задать вопрос, который, видимо, беспокоил её всё это время:
– Гриша, а можешь показать эту свою супердевушку?
– Катю? – переспросил я, немного удивившись – маму редко интересовали мои подруги. Точнее, поначалу-то интересовали, но после пятой или шестой она перестала меня спрашивать о личном.
– Нет, мам, – ответил я, – у меня и смартфона-то сейчас нет.
– А… она может нас слышать? Прямо сейчас, да?
Я огляделся. Возле бассейна был ухоженный газончик, а за ним – ещё какие-то насаждения, уверен, выполненные по последним веяниям ландшафтного дизайна.
– Технически да, – ответил я, – но не думаю, что она это делает.
– Ты в ней так уверен?
– С учётом того, что мы прошли – да, мама.
