в трактире и первый свой взор обратил на маркитанта. Этот человек, высокий, плечистый, рыжий, имел засученные рукава, стоя за столом, в красной рубахе, он большим ножом проворно отрезал куски ветчины, телятины, дробил дичь и укладывал на тарелки порциями, а мальчишки-половые проворно разносили их посетителям.
«Тут нет ничего любопытного, кроме неопрятной маркитантской и рыжего мужика; пойдем к буфету». Здесь показался ему низенький человек с приглаженными черными волосами; он проворно клал на блюдечки маленькие куски сахару, передавал служителям с чайным прибором. в большом стеклянном шкафу стояло множество штофов, графинов, бутылок с водками и винами.
– Подай настойки и селянку, перехватим, а там спросим пунша, – Розальм обратил внимание на голос и увидел, что стройный молодой мужчина в прекрасном фраке готовился угощать приятелей. Этот человек, судя по наружности, не должен бы находиться в такой беседе. «Нy, очки! Откройте-ка мне мысли и чувства людей, которых я здесь вижу!» И в несколько секунд очутились пред его взглядом исписанные строки; он сел в угол и стал читать…
«Наружность весьма обманчива, – решил он, прочитав, – этот молодец не тот, чем кажется; он дворовый человек; три дня тому назад обокрал своего помещика, бежал, а теперь проматывает здесь деньги, пока не истощит кошелек свой. Два оборванных негодяя, с которыми он познакомился, стараются опорожнить карманы вора. – На правой стороне у окна сидят важно четыре человека; они промышляют сочинением бумаг; за рубль готовы писать всем и на всех, не спрашивая о существе дела. – На левой стороне, за чайным столом, покрытым грязною скатертью, несколько человек шепчутся между собою – это мелочные торговцы ветошью: они собираются в харчевни и трактиры, узнавать, нет ли какой покупки, и платят за нее десятую часть цены. Должно отдать справедливость этим артистам: у них всякая вещь в два или три часа переменяет свой вид.» Розальм, продолжая читать, увидел в отворенную дверь новую сцену: два пьяные канцеляриста потузили выгнанного из службы секретаря; за него вступились несколько бродящих мещан и лакеев – он писывал им просьбы. Сторону канцеляристов держали трое бродяг, а вторую нисколько извозчиков. – «Тут нет ничего любопытного, подумал испытатель, и вполне прилично месту, где происходит действие. – Он прошёл в третью комнату и увидел совсем другое: музыкант лубочного театра играл на скрипке, другой на балалайке, человек десять им припевали, хлопая в ладоши, крича «Славно! Славно! Красавица! Продолжай! – Они аплодировали смугловатой девчонке, плясавшей по-цыгански.
Розальм оглядывал этих людей, и вдруг человек, опрятно одетый, с важностью вошел в комнаты; служители трактира кланялись ему, почтительно спрашивая, не угодно ли ему чего-нибудь выкушать.
«Это чиновник! – подумал невидимка. – Как ему не стыдно находиться в таком месте? Посмотрим!» Он обратил к нему взор и, скоро прочитав его мысли, уверился, что звание не препятствует ему посещать трактиры и многие другие подобного рода
