властвовал в своем государстве, как неограниченный тиран и настолько восстановил против себя высшее неаполитанское дворянство, что оно возмутилось против него. Решено было провозгласить королем его второго сына Федериго, потому что наследный принц Альфонс заслужил общую ненависть. Между тем принц Федериго, хотя и осуждал жестокость своего отца, но никогда не согласился бы встать во главе бунтовщиков, которые нашли поддержку не только в Венеции, но и у папы.
Лоренцо Медичи напротив того открыто принял сторону неаполитанского короля, равно и могущественные предводители партии Орсини, так что почти дошло до открытого разрыва между домом Медичи и папским престолом. При этих условиях конечно не могло быть речи о брачном союзе между Маддаленой и Франческо Чибо. Но дело внезапно приняло неожиданный оборот: король Фердинанд не только дал торжественное обещание исполнить все требования дворян, но даже простил всех виновных. Таким образом снова был восстановлен мир.
Но вслед затем король коварно захватил главных бунтовщиков, осудил их на жестокую казнь и присвоил себе их поместья. Теперь он мог без всякого преувеличения написать папе, что в его государстве не осталось ни одного недовольного магната.
Около этого времени в Риме был заключен брак Франческо Чибо с Маддаленой Медичи. Клара встретила самый почетный прием в родном городе; тогда же возвратился из ссылки её отец и другие члены фамилии Орсини, изгнанные во время ссоры папы с Неаполем. Вскоре они снова приобрели прежнее могущество; папа обещал кардинальскую шляпу второму сыну Лоренцо Медичи, по достижении им 18-летнего возраста, хотя до сих пор ни один юноша этих лет не был удостоен подобной чести.
Чтобы составить себе некоторое понятие о невероятной роскоши пиршеств, устроенных по поводу брака дочери Лоренцо Медичи с принцем Чибо, необходимо принять во внимание, что в те времена совмещались величайшие противоположности. Наряду с грубыми чувственными наслаждениями и беспощадной жестокостью можно было встретить глубокое понимание художественных произведений и любовь к роскоши, которая проявлялась в блистательных рыцарских турнирах и живописных одеждах. Богатство дома Медичи почти вошло в пословицу, и так как, с другой стороны, власть папского престола была безгранична, то естественно, что эта свадьба обратила на себя внимание всего цивилизованного мира. Но и в то время многие патриоты и благомыслящие люди Италии не ожидали добра от родственной связи между могущественным римским двором и фамилией богатого флорентийского купца.
В это время Джироламо Савонарола против воли своих родителей и втайне от них поступил в доминиканский монастырь в Болонье. Хотя при своем серьёзном уме и любви к науке, он давно чувствовал склонность к созерцательной жизни, но едва ли ему пришло бы в голову добровольно отречься от мира, если бы непозволительное кокетство Ореолы Кантарелли не подвергло его тяжелым испытаниям и не дало внезапно другое направление
