себя леди Люсетт?
– Отказаться от этого имени означало бы опозорить обе семьи. Я могу злиться на Клода за обман, но теперь он мертв, и его жена тоже. Думаю, Клода убил его родной брат. А его семья? Да, они не прислушались к моим предостережениям, и это едва не стоило мальчикам жизни, но они все еще оплакивают потерю старшего сына и до сих пор не оправились от того, как он всех обманул. Моя семья не имеет к этому никакого отношения, они просто предложили мне в мужья человека, которого считали прекрасной партией. Если ложь Клода станет известна, это никому не принесет пользы, а только навлечет позор на людей, которые не сделали ничего дурного.
– Включая вас и тех парнишек.
– Да, включая нас. Я хотела от его родных только одного: чтобы, если они собираются лишить мальчиков наследства, они подарили им дом здесь и оставили их на мое попечение. Потом я бы уехала, предоставив Люсеттам разбираться с враньем Клода, и привезла бы мальчиков сюда. Теперь я понимаю, с моей стороны было наивно хотя бы на мгновение поверить, что они успокоятся и решат, что мальчики не представляют для них угрозы.
– Ваш Клод был трусом?
– Почему вы так говорите?
– Ему не хватило духу сказать своим родным правду. Наверное, он боялся, что если станет известно, что он женился на женщине, которую его семья ни за что бы не одобрила, его лишат наследства. Вместо того чтобы бороться за свой брак, за своих сыновей, он соврал и втянул в свою жизнь вас, не подумав, как это на вас отразится. И вы были правы, что привезли мальчиков в Шотландию. Здесь они найдут защиту, которая им так нужна.
Слова Брайана, сказанные почти бесстрастным тоном, были похожи на клятву, но ответить Арианна не успела, потому что он пустил своего коня галопом. Она поспешила за ним, подгоняя кобылу. Это было нелегко, но она старалась не обращать внимания на усталость и боль во всем теле. Арианна просто молилась, чтобы им недолго осталось ехать до тех пор, когда Брайан сочтет безопасным остановиться на отдых. Она задумалась о его словах о ее покойном муже – и была вынуждена согласиться. Клод действительно был трусом, слишком бесхребетным, чтобы открыто и честно настоять на том, чего хотел. К тому же он был эгоистом, думал только о себе. Теперь Арианне было стыдно вспоминать, сколько стараний она прилагала, чтобы их брак стал успешным, – до того, как узнала о существовании Мари-Анн. Арианна тогда считала ее любовницей Клода. Когда же она узнала, что Мари-Анн была его настоящей женой, она на некоторое время даже испытала облегчение от того, что не воплотила в жизнь свои грандиозные планы, как увести мужа от любовницы. Сейчас Арианна мечтала только о том, чтобы прошло или хотя бы уменьшилось горькое чувство собственной неудачи, не покидающее ее до сих пор. В действительности она не потерпела неудачу, ведь у нее никогда и не было шансов на успех. Это Клод подвел всех и продолжал подводить даже после смерти. Это он должен был защищать своих сыновей и бороться за их жизнь, а не женщина, которую он предал и которой лгал. Арианна устремила
