style="font-size:15px;"> – А ты как думаешь? – не смогла изображать безмятежность.
– Похудела, – снова пробежался по мне взором.
– Ты тоже.
– Прости, дочь, что так получилось, – шумно втянул воздух.
– Тебе не за что извиняться, я знаю, ты ни при чем, – вытерла мокрые дорожки под глазами.
– И все же, я не должен был допустить, чтобы это произошло. Присядем? – кивнул на стул.
Усевшись, я смотрела на папу и не знала, с чего начать. Мне нужно попрощаться. Но отчего-то казалось, что он моментально распознает ложь. Каждый день ему приходилось иметь дело с профессиональными лжецами, которых он мгновенно выводил на чистую воду. Разве он поверит в мое вранье?
– Расскажи, Солнце. Как ты? – повторил свой вопрос.
– Все время плачу. Переживаю за тебя и Настю.
– Где она? – взгляд серых глаз стал непроницаемым.
Я лишь пожала плечами.
– Никто не знает.
– Ублюдки, – тихо выругался он.
– Она исчезла в тот же день, когда тебя арестовали, – печально проговорила.
– А ведь я решил вопрос с ее долгом, – потер переносицу. – Указали, сволочи, мое место, – видела, как заиграли его желваки, и, чтобы успокоить, положила ладонь поверх папиной.
– У меня не приняли заявление на пропажу.
– Не удивлен, – в отчаянии провел пальцами по волосам.
– Я не знаю, что мне делать, пап, – смотрела на него, ожидая получить руководство к действию.
Пусть все уже было решено, но мне так хотелось верить, что всесильный Андрей Анисимов найдет выход из любой ситуации.
– Возвращайся на учебу, Ева. Это единственное, что ты можешь сейчас сделать. И лучше тебе находиться вдали от этой грязи. А ее сейчас будет много.
– А как же ты? А Настя? – горло сжимали спазмы, но я держалась, не давая больше пролиться ни единой слезинке.
– У меня хороший адвокат. Он позаботится обо мне. И я попрошу его позаботиться о твоей подруге.
– Но как я уеду? Это разве не бегство?
– Нет, курносик. Это жизнь, которую тебе предстоит прожить, а не хоронить себя вместе с моей свободой.
– Прости, папа, я не хотела. Мне так стыдно, – опустила взгляд к столу, закрыв лицо руками.
Я извинялась за то, что не пошла на встречу в Панкратовым в тот первый раз, и за то, что теперь не просто обратилась за помощью к его злейшему врагу, но и кинулась к нему в объятия.
– Прекрати, Ева. Тебе не должно быть стыдно за то, что ты свободна и твоя жизнь не стоит на месте. Все будет хорошо, – ободряюще сжал мои пальцы.
– Как я хочу, чтобы все стало, как и прежде, – смотрела на наши руки, не решаясь взглянуть в глаза папе.
– Не грусти так, дочь! Выйду на свободу, и все будет еще лучше, чем было.
Вот только папа не знал, что для меня уже ничего нельзя будет вернуть. Вряд ли я выйду прежней
