Но черновики утверждают обратное: очень волновался. Конвой запретил сигареты. Заключенные, тем не менее, курили и прятали огоньки в ладонях.
Отправка с южного вокзала. Называется Paveletskiy. Москва, как и Париж, имеет много вокзалов. Paveletskiy – своего рода gare de Lyon.
Арестанты выпрыгнули из «avtozak» и бежали к поезду. Расстояние, как длина вагона. По бокам – конвой с ротфейлерами. Витя вдруг вспомнил, что в родном Воронеже его ждет Альма. Такой же породы. Она охраняла отцовский дом. Конвойные собаки лаяли и скалились. Укусили бы, но поводок не позволял. Зимний ветер дул переменчиво: то с одной стороны, то с другой. Витя подзабыл ветер. В окнах их камеры не было стекол. Отверстия закрыли пледами. Я, правозащитник, спрашивал моего доверителя: «Не желаешь написать жалобу? Ну нельзя же без окон». Он махнул рукой: «Везде свои проблемы». Ну а тогда он бежал, споткнулся, упал. Рукой снега коснулся. Его тоже подзабыл. В сантиметре, всего-навсего, от лица лязгнула собачья челюсть. Сердце тревожно застучало. Спешно поднялся. Без мыслей, машинально, схватил с собой горсть снега. Как ни странно, его антитрезвый сокамерник, добежал и уцелел. Конвой ругался и торопил.
Вагон для арестантов назывался «stolipin». Я, биограф, читал о том в библиотеке. Столыпин – это фамилия царского министра. Его идея: массовое и добровольное переселение в Сибирь на поездах. В советское время произошло недоразумение. Вагон заключенных назвали именем министра. Хотя тот не заводил речь о поездах заключенных.
Здесь, как в обычном поезде. Но купе без стола и решетка вместо двери. Людно. Витя и Серега осмотрелись. Кругом – кавказцы. Такие же, как они, граждане России.
Поезд тронулся. Колеса стучали. Впервые остановились в Кашире. Это южный пригород столицы. Я, любитель истории, читал о нем. Однажды кочевники из Крыма шли войной на Москву. Российский царь Иван (Жан), по прозвищу Грозный, сжег Каширу до тла. Это, чтобы врагу в пути ничего не досталось.
И теперь Витя понял: дорога на юг. Кругом южные граждане России. В Кашире заключенных прибавилось, но в других купе. Затем Витя уснул. Хотя не приляжешь. Слишком людно. Согласно дневнику сновидений, он видел пустыню.
Чувство, что жарко. Вдруг пробудился – солнечный диск слепил глаза. Стучали колеса поезда. Мимо проносились деревья, столбы, дома. В купе скучно и тихо. Дорога всех утомила. У Вити в голове кипела затея рассказа. Надеялся, что по прибытию возьмется за бумагу и ручку. Хотя, конечно, лучше среди незнакомцев не привлекать внимание. Рассказ посвящается другу и музыканту. Называется «Добрый вечер». Я, биограф, читал его в газете с коммунистическим названием. Ну а тогда, после захода солнца, обрадуется родным улицам. Я, Витин летописец, поясню, что собой представляет Voroneszh. Город называют «колыбелью российского флота». Хотя, как ни странно, не имеет выхода к морю. Казалось бы, невероятный случай. История в том, что по данной земле ходил царь Петр (Пьер) Первый. Его имя переводится камнем. Насильно сослал крестьян сюда со всей страны. Царь бок о бок с простолюдинами рубил деревья и мастерил корабли. Флот спустили по реке на юг, чтобы завоевать Черное море. А далее, в планах – Константинополь…
