Да ничего! Живут все и не парятся.
Но все равно на душе было паршиво, сколько ни уговаривай себя, сколько ни убеждай.
За три года Вера превратилась в законченную неврастеничку, вздрагивала от каждого стука, от каждого звонка. Ветка с сосны упадет – у Веры истерика: слезы, холодный пот, трясущиеся руки.
Муж обнимает, успокаивает, а она как заведенная:
– Гер, я так больше не могу! Вчера опять по телевизору – расстреляли участников ОПГ Ростова, взяли главаря банды Уфы. Я не могу, слышишь?
А он успокаивает, шуткует:
– Какое такое ОПГ, Верунь? Что это за птица? Какие главари, ты о чем? А мы с тобой какое ко всему этому имеем отношение?
Вера рыдает:
– Шутишь, да? Тебе смешно, Гера?
Он крепко сожмет ее в объятиях, погладит по голове, поцелует в ухо и шепнет:
– Все будет хорошо, Верочка. Ты просто мне верь.
По ночам она смотрела на мужа и не могла представить, что он, ее нежный Герман, кого-то мучает, пытает, отбирает что-то или в кого-то стреляет.
Нет, этого не может быть! И Денька, его лучший друг и верный помощник, не может причинять зло – Денька, Денис, самый трепетный на свете папаша. Как он обожает своих девчонок, семилетнюю Леру и трехлетнюю Катюшку!
А Сережа Поп, самый прекрасный и заботливый сын? Как он относится к своим старикам, отцу и матери, как переживает за них, как заботится. Сережка и пытки? Смешно! Сережка плачет над фильмами.
А Мишка Собачник? Мишка, который обожает животных и построил приют для бездомных собак? Мишка, у которого на участке живут семь собак и штук двадцать кошек? Не породистых, а подобранных, калечных? Мишка – зверь и упырь?
Не верила. Не верила, пока не услышала разговор горячо любимого и самого нежного мужа. Если бы у нее было одно-единственное желание и золотая рыбка, она бы попросила об одном – забыть тот разговор.
Это был не ее Герман, не ее Герка, смешливый, остроумный и нежный. Нет. Это был жестокий и жесткий человек, не человек – зверь. Зверь, отдающий указания: запереть, отбить почки, спрятать ребенка, надругаться над женой, пугануть мать. Ну и так далее. Всё, дальше невозможно, иначе она умрет. Тем более что людей этих Вера знала.
И невозможно было забыть. Забыть его четкие, короткие и страшные указания.
Вера ходила по дому как зашуганный, подстреленный зверек, билась об углы, натыкалась на предметы, падала на диван и начинала рыдать. Перестала есть, выходить на улицу. Не причесывалась, не умывалась.
Герман этого не видел, куда-то уехал.
Прятать чьих-то детей? Насиловать чью-то жену? Отбирать квартиру? Она старалась не думать, чем он занимается в командировках. А если подумать – какие такие командировки могут быть у бандитов?
В те дни она обнаружила, что беременна.
Рожать от него, от этого зверя?
А ты, милая, как хотела? Любишь
