style="font-size:15px;"> Улыбка на лице девочки стала меньше. Она поняла, что нужно перестать улыбаться. Сестра с заплаканными глазами, Клавдия Ивановна такая настороженная и серьезная. Умер.... Что это такое? Что значит УМЕР? Девочка никогда не сталкивалась со смертью. Сейчас она только понимала, что это что-то важное и серьезное, поэтому и постаралась скрыть свою радость.
Одевшись в гардеробе, две сестры вышли на улицу, где стоял холодный ноябрь. Пустынные улицы, легкий мороз, яркое солнце… Девочки шли молча, каждая думая о чем-то своем.
Мила прервала легкие всхлипывания сестры:
– Оля, что значит «умер»?
Оля заплакала сильнее:
– Это значит, Мила, что мы больше никогда не увидим папу.
Мила задумалась. Ей показалось, что именно сейчас больше ни о чем не нужно говорить. Вот когда они будут дома, Мила сама во всем разберется. «Больше никогда не увидим папу… Да быть такого не может! Мой папа всегда будет рядом со мной. Вот только вчера он мне пообещал, что обязательно в выходной сводит меня в кино».
Недалеко от школы в проулке стоял большой красивый дом. Вот знакомый палисадник, окна с красивыми резными наличниками и калитка, которую красили летом Мила с папой. Девочки вошли в дом. «Зачем они все пришли?» – подумала Мила, увидев много людей в разных комнатах. Всмотревшись в их лица, она узнала тетю Тасю, соседку, тетю Таню, мамину подругу. Многих Мила не знала. Она, смущенно пытаясь спрятаться за спиной Оли и незаметно пройти в свою комнату, вздрогнула от незнакомого и страшного крика матери:
– Да на кого ж ты меня покинул! – срывающийся голос скорее был похож на плач.
Мила вздрогнула и прижалась к стене. Ей стало страшно. Любопытство манило Милу в большую комнату, чтобы увидеть маму и понять, что же все-таки случилось. Но ноги будто вросли в пол и не слушались девочку. Крики, плач, много людей, а еще запах… какой-то странный запах в доме – то ли свечей, то ли еще чего-то приторно-терпкого…. Мила прикрыла ладошкой нос, стараясь не дышать. Детское сердечко застучало сильно-сильно. И в тот момент Миле хотелось только одного, чтобы все исчезли, а папа, ее добрый сильный папа поднял ее на руки и прижал к себе. Потому что в объятиях папы всегда безопасно.
Чья-то рука мягко подтолкнула в спину Милу:
– Идите, идите к папке, попрощайтесь.
Мила упиралась, но рука подталкивала снова и снова. И вот Мила оказалась у дверного проема в большую комнату. От страха она готова была провалиться сквозь землю. Но страх ушел. В большой просторной комнате были несколько бабушек, мама сидела в черном платье и черном платке на диване, и папа…
– Папа, папочка! – Мила побежала к отцу, который почему-то лежал в чем-то большом и красном. Мама перехватила Милу и прижала ее к себе.
– Дочка, нет больше вашего папки.
– Как же нет, ты что, мамочка! Вот же он! Пусти меня! – Но мать не выпускала Милу, наоборот, все крепче и крепче прижимала ее к себе.
– Мама, пусти! Папа, ну вставай! Ну что ты лежишь? Мама, он спит?
