Первые эмоции.
– Я ассоциируюсь у тебя только с болью?
– И да…и нет…
– Ты злишься на меня?
Она нахмурилась.
– Ненавидишь?
– Нет.
– Обижена на меня?
– Нет.
– Любишь ли ты меня.
Скай подбросила камень и яростно запулила в воду.
– Сложные вопросы ты задаёшь, Архангел.
Я поднял брови, это уже интересно. Язвит. Снова провела между нами линию. Архангел. Так она общается только, когда злится. Значит, злится она сильно.
– Прости меня.
– Давай просто помолчим.
День 6
Небо заволокло тучами, солнечный свет не пробивался сквозь облака. Трещины углубились, разрослись и появились новые. Скай смотрела хмуро, иcподлобья. Нервно ходила по склону, рвала траву, и я заметил на её лице синяк и трещину на губе. Что-то происходило. В течение дня она несколько раз останавливалась и убедившись, что я рядом, хмурилась. Внезапно она стала хвататься за волосы и кричать. Я подбежал к ней.
– Мои волосы! – она снимала с себя прядь за прядью и вскоре осталась практически без волос.
– Отойди! Не приближайся ко мне!
– Но…
– Не смотри на меня! – у неё начиналась истерика, она ползала по траве и пыталась собрать свои волосы и прикладывала обратно к голове. Я плакал, наблюдая за этой картиной.
Вечер выдался беспокойный. Скай плакала и кричала в истерике, потом успокоилась и уснула.
День 7
Небо заволокло тучами и впервые не было ни капли солнечного света. Я был разбужен дикими криками Скай. Небо трещало по швам. Выдуманный Сотхейм разваливался.
– Скай?
– Не трогай меня. Мне больно!
– Где болит?
– Везде. Все болит. Что ты сделал со мной? – она тряслась, а на её руке сломались пальцы.
– Прости меня, прости, любимая.
– Уходи! – у неё на груди появился порез в точности такой, как на теле. И тут я понял, что происходит.
– Нет.
– Убирайся! – трещина на небе стала сильнее, а на её теле появилась новая полоса, выступили кровавые пятна и проявились множественные синяки.
– Я знаю, ты злишься на меня. Обижена. Считаешь предателем. И права. Тысячу раз права, но я не уйду. Не оставлю тебя. Не в этот раз.
– Помоги мне, – она заплакала, так сильно, завыла. Я подбежал к ней, поймал, не позволяя упасть. Небо падало. Трещины становились больше и больше. Скай менялась, превращаясь в то, что сделали с ней Моретти у меня на руках.
– Любимая, – я прижимал её к себе.
– Почему ты ещё здесь? Оставь меня. Ты пришёл и всё испортил! Мне было хорошо, а сейчас так больно.
– Боль означает, что ты будешь жить! Должна жить.
– Я не хочу жить! Кто тебе дал право распоряжаться моей жизнью? Брось меня. Оставь здесь.
– Нет.
