берут в плен.
Глава 2, часть третья
Канва иллюзорна ровно настолько, насколько ты позволяешь ей таковою быть.
Из блога Ткача
Мне на коротком веку приходилось видеть всякое. Мерить на себя разные личины, на собственной шкуре испытывать боль самых разных вкусов и оттенков. Без хвастовства. Но так сложилось, что пленным я стал первый раз.
В Канве невыгодно брать врага живым. Иллюзорщику слишком просто вернуться в родной мир.
Конечно, если держать его, подпитывая постоянными страданиями – может что-то и выйдет.
Честно говоря, это меня и напугало больше всего.
Фрики хмурятся, напряжённо буравят нас антрацитовыми глазками. Острия копий в опасной близости от наших тел. Кажется, ещё немного – импы сорвутся. Для нас это неплохой сценарий. Лучше так, чем заживо гореть на костре.
Но судьба распоряжается иначе.
Толпа маленьких воинов колышется: к нам, расталкивая бойцов, выходит крепкий имп. Мускулистый, покрытый вязью татуировок. По нечеловеческом лицу пролегает отвратительная змея шрама. Одного глаза у предводителя фриков не хватает.
Он какое-то время шевелит тонкими губами, скаля жёлтые зубы. Видно, успел подзабыть человеческую речь. А может, и не знал никогда. С демографией у абсолютников проблем нет. В отличие от иллюзорщиков.
– Твоя, – наконец выговаривает он хрипловато-рычаще, – везёт. Твоя есть иметь большой удача.
Фрик тычет в мою сторону пальцем.
Неожиданно. Интересно.
– Мы убей твоя, и насмейся над твоя кости. Но шаман желай говорить. Шаман будет говорить. Твоя – слушай.
– Хорошо, – киваю. – Мы открыты для диалога.
Из-за широкой спины вождя к нам выходит ещё один имп. Этот куда старше соплеменников. Я бы даже сказал – старее. Тут дело и в старческой сутулости, и неуверенной походке. А ещё – в умных, почти человеческих глазах. Одет шаман вычурно: мешковатая роба, увешанная перьями, черепами мелких зверьков. На голове – очень интересная лисья шапка. С несчастного животного содрали шкуру, но череп не тронули. Кажется, что лиса впилась клыками в космы импа, да так и осталась висеть, защищая рыжим мехом горбатую спину.
Ещё интереснее. Дело не в наряде. Подобным образом вполне может одеться любой знатный фрик. Просто шаманы у абсолютников – молодые, сильные. То ли умудряются поддерживать себя в тонусе, благодаря хитростям канваплетения. Или ещё проще: играет роль борьба за власть. Шаманский жезл должен быть в руках сильных, умелых.
Но этот фрик не просто стар. Он древен, как дубы вокруг Кышевой башни.
Иссушенные временем руки сжимают длинный, резной посох.
Шаман без страха подходит ко мне, и – о чудо! – импы в страхе расступаются. Надеюсь, Дану хватит ума приструнить Хомяка. Если уж фрик чего-то боится, иллюзорщику не стыдно этого стеречься.
– Старатель? – хрипловато спрашивает шаман. Он смотрит куда-то сквозь меня.
