случилось?
– Ну, нечто вроде того. Да.
Мужчина наклонил голову. Внезапно Шила испугалась, положила книгу и села, выпрямившись.
– Боб, ты случайно не заболел?
Нет, но у меня такое чувство, что я действительно болен, подумал он. Боб отрицательно покачал головой. – Милая, мне нужно поговорить с тобой кое о чем.
У Шилы вдруг перехватило дыхание. Сколько раз она слышала от своих подруг, как их мужья начинали разговор именно с этих слов. Нам нужно поговорить. О нашем браке. По мрачному выражению на лице мужа она решила, что он сейчас скажет: «Его уже больше не существует».
– Боб, – сказала Шила откровенно, – что-то в твоем голосе меня пугает. Я в чем-то провинилась?
– Нет, нет. Это я. Это сделал я.
– Сделал что?
– О господи, ты не знаешь, насколько мне тяжело это сказать.
– Пожалуйста, Роберт, эта неопределенность меня убивает.
Боб тяжело перевел дух. Его трясло.
– Шила, ты помнишь, когда ты была беременна Полой?
– Да?
– Мне нужно было слетать в Европу – в Монпелье – сделать этот доклад…
– И…?
Последовала пауза.
– У меня там была связь. – Он выговорил это насколько мог быстро. Так срывают с раны повязку, чтобы не причинять лишней боли.
Шила побледнела.
– Нет, – сказала она, встряхивая головой так энергично, как будто хотела выбросить из нее только что услышанное. – Это какая-то чудовищная шутка. – Она смотрела на него, как будто ожидая, что он ее разуверит. – Ведь ты пошутил?
– Нет, это правда, – произнес он без всякого выражения. – Я … мне очень жаль.
– Кто это был? – спросила она.
– Никто, – отвечал он. – Никто особенный.
– Кто, Роберт?
– Ее – ее звали Николь Геран. Она была врачом. – Зачем ей нужны эти подробности, недоумевал он.
– Как долго это продолжалось?
– Два, три дня.
– Так два или три? Я хочу знать, черт возьми.
– Три дня, – сказал он.
– И три ночи, – прибавила она.
– Да, – сказал он. – Разве это имеет значение?
– Все имеет значение, – отвечала Шила и произнесла про себя «Боже!». Муж видел, как жена борется за самообладание. Все было хуже, чем он мог вообразить. Потом она взглянула на него и спросила: – И все эти годы ты молчал?
Боб кивнул.
– Почему ты мне не сказал? Я думала, что наш брак основан на полном доверии. Какого черта ты мне ничего не сказал?
– Я собирался, – слабо оправдался он.
– Но…?
– Я… я ждал подходящего момента. – Боб понимал, что это звучит глупо, но это было правдой. Он действительно хотел ей рассказать. Но только не так.
– И подходящий момент настал через десять лет? – сказала она с иронией. – Несомненно, ты думал, что так будет легче. Для кого?
