А ты молчишь.
– Я даже не знаю, как начать.
– С начала.
– У меня потолок упал.
– Да? Я не удивлена. Давно подозревала, что у некоторых крыша поехала. Так что твоя шутка не оригинальна.
– Лика, – застонала Лена, явно сдерживая смех. – Ты не ерничай. У меня правда беда. Потолок на кухне отвалился, честно. И это накануне Нового года!
Вронская сразу же сменила тон:
– Сочувствую… Только знаешь, я ремонтом давно не занималась, так что никаких строителей порекомендовать не смогу.
– Да дело не в этом. Объявлений в Интернете – как грязи. Слушай, ты сейчас где?
– В центре пока. Домой собираюсь.
– Отлично! Я к тебе подъеду!
И Лена повесила трубку.
Скрипнув зубами, Вронская сразу же набрала ее номер.
«Абонент отключен или находится вне зоны действия сети», – сообщил равнодушный механический голос.
Вот! С этой барышней всегда так! «Я приеду», – и точка. Между прочим, сегодня вечером Лика собиралась отвести Даринку к логопеду. «Мама, не хочу к догопеду», – ныла малышка, с младенчества оравшая при виде любого человека в белом халате. Вот и не будет никакого «догопеда», по крайней мере, сегодня. С такими-то приятельницами…
Злая до невозможности, Лика быстро очистила машину, завела двигатель и направила «Форд» прямиком в пробку, закупорившую выезд на Садовое кольцо.
Даринку из детского сада заберет домработница Светлана.
А Полякова пускай поторчит часик-другой перед подъездом, поостынет и подумает о своей бесцеремонности. Так ей и надо, нахалке!
Интересно, колдуну придется рассказывать все во всех подробностях, как и психотерапевту? Психотерапевт – это очень тяжело, мучительно, невыносимо. И – Вася Скрипников поднял воротник дубленки, загородился от колючего морозного ветра – самое обидное, безрезультатно.
Он невольно поморщился, вспоминая миловидную темноволосую женщину. Наверное, она была профи – к ней ходили все актеры, и, по отзывам, дама помогала пережить потерю близких, развод или творческий кризис. Только вот от любви к Ленке вылечить его так и не сумела. «От любовной зависимости», – уточняла психотерапевт, зажигая настольную лампу с мягким светом и указывая рукой на кресло-кушетку. «Любовная зависимость. У меня любовная зависимость, и это ненормальное состояние, которое надо корректировать», – послушно соглашался Вася, утопая в обволакивавшем тело ложе. А про себя думал: никакая Ленка не зависимость, зависимость – слишком мягкое определение, это настоящая паранойя. Весь мир сузился до ее наивно распахнутых огромных глаз и рыжих волос. Весь мир стал ею. И вначале в этом было много счастья. Всегда разная,
