разместимся, – весело ответил он, и я прикусила язык.
Дома у братьев Сокол (фамилия такая) это оказалось вполне реализуемым без угрозы для нравственности: в огромной ванной комнате нашлась и ванна, и душевая кабинка. Я проскользнула в кабинку прямо в одежде, сразу включила воду, и только почувствовав, что корка совсем размокла, разделась. Юрка, по-моему, поступил точно также в ванне, во всяком случае, бряканье металлических пуговиц о плиточный пол я услышала одновременно с плюханьем мокрой ткани. Я в этот момент как раз намыливалась. Вошла его мама, тетя Лариса.
– Уже все знаю! – весело известила она от порога. – Без приключений не обошлось! Ася, за твоей одеждой отправили младших.
– Здравствуйте. Кто бы сомневался, – ухмыльнулась я. – Чем можно помыть голову?
Она открыла дверцу, просунула шампунь с мочалкой и забрала мокрые шмотки.
– Сейчас постираю, – объяснила она.
В раковине рядом с кабинкой зашумела вода, а ее голос мечтательно произнес:
– Надо же, девочка… С двумя сыновьями – дочка. Юбочка, маечка с розочкой… А вашей маме тяжко пришлось, наверное.
– Наверное, – согласилась я. – Но мама говорила, что со мной забот было меньше всего, и что я ей даже помогала.
Наш разговор продолжался уже на кухне, благополучной и уютной, как весь их дом и как вся их семья. Ухоженная мама выдала мне огромное полотенце, а также мальчишечью футболку, из которой Юра или Герман выросли года три назад, и сильно поношенные шорты. Она угощала меня чаем, заваренным в фарфоровом чайнике, и аристократично миниатюрными пирожками, продолжая рассуждать о тяжелой жизни моей мамы:
– С двумя старшими двойняшками получить еще тройню! Это достойно памятника при жизни.
Я не подумала тогда скрывать от случайной знакомой нетипичности нашей семьи и объяснила:
– Старшие – не мамины. Мы жили отдельно и съехались с папой, когда нам было уже четыре года.
– Как? – радостно удивилась она. – А их мама как же?
– Она умерла, когда они родились. Их до моей мамы растила бабушка.
Ну, еще немного, и будет уже слишком. Я перевела беседу на ее семью:
– Юрий и Герман – это в честь писателя?
Она посмотрела на меня с уважением и ответила:
– Нет. Это в честь первых космонавтов. Дедушкина инициатива. Он у нас…
Тут она осеклась и в свою очередь перевела разговор на другую тему.
Алеша и Толя в это время общались с Юрой и Германом. Потом к ним ненадолго присоединились Дима и Тима.
…Наш рейс начался с невозможного коридора в скалах, по которому ушли мои братья. Заканчивается – перед Юрой и Германом.
«Все равно для гарнизона не хватает… еще бы человек пять».
VIII
– Где-то еще должны быть мои братья, – упавшим голосом сказала я.
