– кому как угодно». И как бы домысливая, чтобы быстрее закончить свою мысль, он ещё раз коснулся смыслового содержания этой формулировки: «По моему размышлению, наверное, здесь всё просто: если не веришь в Бога, то ты и не вправе ожидать от него что-либо для себя; а если веришь, значит, не просто признаешь Его существование, но и ожидаешь каких-то последствий, которые могут содействовать, помогать в жизни. Интересно получается, – пришёл он неожиданно к заключению, – а что плохого в том, чтобы верить и доверять кому-то определённому?»
В эту минуту, как это ни странно, Егора впервые по-настоящему заинтересовала тема веры. Ему захотелось почему-то многое понять, говорить, думать и даже утвердить в себе практику познания истины в этом вопросе.
Терещенко всё в том же волнении продолжал говорить, глубоко затягиваясь папиросой, когда Сомов произнёс:
– Вам бы лучше зайти в помещение, не стойте больше здесь, это очень опасно.
– Так-то оно так…
– Мне надо спешить, извините, – сказал на этот раз уже более твёрдо Сомов, – заходите, прошу вас, не стойте здесь…
– Народу-то, народу сссколько… – всё еще не унимался Терещенко.
– Мне пора, Николай Степанович, спешу, извините, да и позвонить бы надо…
– Так не работает телефон, уже как час не работает, видимо, где-то повреждение, – проговорил Терещенко, найдя с видимой радостью новый предлог для беседы (пребывая в шоке, он действительно не осознавал всей существующей опасности).
Обменявшись ещё двумя парами слов, Егор почти бегом направился к 3-му энергоблоку. Несмотря на плотную, красновато-оранжевую утреннюю дымку, что окутала всю территорию станции, си-дуэт Сомова чётко просматривался издалека… В этот момент в его мыслях молнией пронеслась одна очень странная история, вызванная, видимо, некоторыми ассоциациями от разговора с Терещенко. А история эта была о Ефиме Павловиче Славском[7]
– министре среднего машиностроения, в ведомстве которого находились все АЭС страны, в том числе и Чернобыльская. Суть этой истории заключалась в том, что Славский очень любил охотиться и рыбачить. Однажды Берия приехал в Челябинск (было это в 1948 году) для проверки строящегося реактора АВ-1, где Славский работал первым заместителем директора и главного инженера комбината 817, ПГУ при Совете Министров СССР, и когда Берия был уже на «участке», что-то пошло не так… При выяснении всех обстоятельств он узнаёт, что Славский очень много времени проводит на охоте и рыбалке. Мало того, он всячески склоняет к этому и своих сотрудников… Берия в категорической форме запрещает ему заниматься этой развлекаловкой. Проходит время. Славского назначают заместителем министра… И вот уже в Москве, в его рабочем кабинете раздаётся «прямой» звонок Берии:
– Правда, что ты продолжаешь охотиться и рыбачить?
– Да, Лаврентий Павлович, – ответил испуганно Славский, – я считал, что ваше запрещение распространяется только на время, пока я был в Челябинске.
– Я
Ефим Павлович Славский (Фейфель) (07.11.1898 – 28.11.1991) – министр среднего машиностроения СССР. Трижды Герой социалистического труда.
