где ему быть, пришло из Киева. Заключалось оно в том, что родители Натальи, зная о большом желании дочери вернуться на Украину, приняли решение отдать им свою трёхкомнатную квартиру.
Егор принял это «решение» настороженно. Но видя, как жена и дети радуются этому событию, возражать не стал. На вопрос, Егора, за что им такой щедрый подарок,» Наталья сказала, что родители купили себе в Киеве новую квартиру в престижном западном районе Киева – Позняки, что расположен на территории Дарницкого района, между Днепровской набережной и проспектом Григоренко.
Егор знал, что Позняки – это престижный район Киева и что квартиры там стоят недёшево. Не успел он задать Наталье очередной вопрос, чтобы выяснить некоторые обстоятельства это дела, как она ответила: «Отец возглавляет крупное строительное управление, то самое, где проработал почти двадцать пять лет».
Посмотрев на жену и кивнув головой, Егор не стал задавать больше никаких вопросов. Ему всё стало ясно и понятно.
В середине января 1993 года, уладив все организационные вопросы, Егор Сомов с семьёй отправились в «новое» путешествие – в Киев, которое никак не представлялось в его сознании, кроме как надо!
Глава V
В первые дни пребывания в Киеве Егор Сомов никак не мог собраться с мыслями, слишком тяжело было окунуться в новую жизнь; да и вопросов от знакомых было очень много, особенно что касалось жизни в Сибири. Много ли медведей ходит по улицам городов и посёлков? Много ли в тех краях осталось людей по части душевного величия? Правда ли, что в задымлённых сибирских городах люди ходят в противогазах? Ну и так далее. На все эти вопросы и многие другие он отвечал с той же иронией, с какой они были заданы. Ничто в этих разговорах его не ущемляло и не раздражало, а напротив, он даже внутренне улыбался; улыбался любопытству и наивности людей. Во всей этой истории его ущемляло и терзало только одно – самолюбие. Он был огорчён тем, что не всё получилось в Сибири так, как он хотел: планы не реализованы, мечты и задумки не осуществлены. В результате утерян интерес не только к жизни, но и к профессии как к путеводной нити, которая вела его много лет к чему-то высокому и значимому. Но в этой ситуации он никого не винил, кроме себя одного. Возможно, от этого он чувствовал себя зверем, попавшим в западню. Чтобы выбраться из неё, нужны были силы, много сил. И их он должен будет найти, в первую очередь, внутри себя. «Конечно, – рассуждал он, – придётся многое пережить, от многого отказаться, но это не должно меня пугать и приводить в уныние. На свете существуют другие, более важные ценности, чем мои желания, – это семья, дети, родные и близкие, и эту ценность у меня никто и никогда не отнимет; во всяком случае, пока я жив». И этому осознанному счастью он радовался, причём радовался как ребёнок.
Рад был он и тому хорошему отношению, что проявляли к нему Наташины родители – Антонина Николаевны и Николай Петрович. В общем, всё шло хорошо. Может быть, даже лучше, чем он ожидал.
