Егор.
– Да брось ты. Сейчас такое время, понимаешь, когда надо оказаться в центре. – Сказав эти слова, Николай Петрович попытался изобразить руками что-то в виде круга.
– В каком ещё таком центре?
– Колеса, можно сказать, фортуны!
– Интересно. И что дальше?
– А дальше, извини, как повезёт!
После слов тестя Сомов задумался. Но не прошло и минуты, как он сказал:
– А самому думать что, нынче уже запрещено? Или разум отменили?
– Насчёт «разума» я не знаю. Об этом нужно спросить у нынешней власти. Я тебе на своём примере скажу, – на полном серьёзе проговорил Николай Петрович. – Вот я – акционер и руководитель крупного строительного управления, которого, замечу, избрали законным путём. У меня, чтобы ты знал, целая армия рабочих: каменщики, плотники, бетонщики, арматурщики – всех не перечесть. За всеми, сам знаешь, надо глаз да глаз. Накорми, напои, приюти… Одним словом, чтобы выполнить все эти законные требования, я должен руководствоваться в первую очередь коммерческими соображениями, а уж потом – совестью и прочими слабостями. Потому что ни совестью, ни всякой там добродетелью не накормишь людей. Вот ведь какая картина маслом получается. Понимаешь?
– Что тут не понять.
– Так вот: всякая жалость и прочая мораль здесь не уживаются. Особенно это касается молодых руководителей, которые начинают жить на широкую ногу. Я это говорю не потому, что хочу ущемить кого-то в своих правах, кого-то победить, нет, просто люди сами выбрали то, к чему у них лежит душа. Скажу тебе больше: сейчас никакие формы человеческого сознания уже не регулируются благожелательностью, а напротив, всячески разрушаются. А это значит, что из человека можно вылепить всё что хочешь: от преступника до государственного деятеля. Хотя сейчас эти слова приобрели статус синонимов: по мере потребности они плавно перетекают из одного состояния в другое. Но, как говорится, что хотели, на то и напоролись.
Слушая Николая Петровича, Егор думал о том, что приходит время, когда человеческий разум может находиться в смертельной опасности, поскольку нынешняя власть хочет сделать из народа не просто неграмотных и неразумных людей, а тупых потребителей, которых можно контролировать и направлять хоть куда, выдавая «солому слов за зерно вещей». Они делают всё, чтобы люди разучились мыслить и рассуждать, а душа уподобилась хладному пеплу; при этом им абсолютно всё равно, что все народы подвергаются смертельной опасности.
– Эти диванные либералы ещё покажут! – распыляясь, декламировал Николай Петрович.
– Страшные вещи говорите, – слушая тестя, проговорил Сомов.
– Никаких страшных вещей я не говорю. Что плохого, что к власти приходят новые руководители, пусть и либералы?
В эти минуты Сомов подумал о том, что для одних наступило время смирения перед неисповедимой судьбой, а для других – безграничная власть и высокомерие по отношению к тем, кто ещё вчера казался родным и близким, положительным и рассудительным…
